Цена бессмертия

— Уокера?! — воскликнул я. Дядя Уокер, соратник и единомышленник отца… После пятнадцати лет совместной работы и создания пространственного преобразователя они расстались. И после этого Уокер до самой смерти работал над своим генератором. Я помнил его слова: «Я знал, мой мальчик, что все оставшиеся мне дни я посвящу поиску и разработке „антиоружия“. Так назвал я тогда вещь, которая должна была нейтрализовать грозную силу открытий Дэниела Кристофера Рочерса…»

Он успел завершить работу и оставил после себя прибор, способный «сворачивать» в объем, равный объему биллиардного шара, любые области пространства. «Достаточно задать ему координаты и параметры объекта „свертки“, — объяснял мне Уокер, — будь то кусок леса, планета или Галактика, — и через несколько секунд в твоих руках окажется голубая мерцающая сфера. В ней и будет заключена заданная область пространства».

Теперь понятно, подумал я, почему Ричард с такой уверенностью говорил: «Мы сотрем Рута в порошок вместе с планетой». Когда я услышал эти слова, они меня удивили: ведь Грегори Рут, имея в руках генератор Рочерса-старшего, был неуязвим.

Но я забыл про детище Уокера. От воздействия генератора «два в одном» Рут защититься ничем не мог.

Внезапно за дверью технического отсека раздался ровный гул, и пять из семи сенсоров панели управления генератором засветились. Ланц немедленно прокомментировал:

— Встроенное оборудование успешно инициализировано. Все системы корабля в новой конфигурации работают нормально.

Я неотрывно смотрел на ядовито-желтые сенсоры. На каждом из них светились мелкие буковки. «Ловушка» — было написано на первом. На втором — «Окно». На третьем — мелко-мелко — «Уйти, чтобы остаться». На четвертом — «Зеркало». Эти слова когда-то написал я. Они обозначали различные режимы работы генератора и говорили мне о многом. Ричарду — тоже. Он встал рядом с моим креслом и, неодобрительно прищурившись, изучал надписи.

— Уокер называл этот режим «Терминатор», — сказал он, указывая на светящийся сенсор без надписи. — Помнишь?

— Помню, — ответил я и сильно затянулся сигаретой. Генератор Уокера никогда не стоял на моем звездолете. Поэтому сенсор не был подписан. — Надо бы обозначить…

Мне почему-то было не по себе.

— Не надо. — Ричард отвернулся от пульта и направился в бытовой отсек. — Я приготовлю что-нибудь поесть и поищу в аптечке, чем можно полечить твою страшную рожу. А ты пока стартуй. И прежде всего сделай то, о чем мы договаривались: статус моих команд Торнадо и Ланцелотту должен быть для них равен статусу твоих команд.

Я немедленно отдал своим кибербойцам соответствующие распоряжения, а потом скомандовал:

— Ланц, взлетай! Курс на планету Рамзес-2. Координаты ее звезды найдешь в Звездном реестре.

Звездолет слегка завибрировал, космодром на экране внешнего обзора провалился вниз и уступил место звездной черноте. Но через несколько секунд изображение ночного неба пропало.

Мы вошли в гиперпространство.

* * *

На следующее утро Ричард разбудил меня бодрой командой: «Подъем!» Я открыл глаза и увидел, что он, гладко выбритый и свежий, как молодой фрукт, стоит у моей постели и прямо-таки пышет энергией. Чего нельзя было сказать обо мне. Чувствовал я себя, правда, лучше, чем вчера. На сон грядущий Ричард накачал меня какими-то препаратами и намазал лицо заживляющим кремом. Голова не болела, губы обрели нормальную форму, я мог улыбаться без боли. Но на душе было препогано. События вчерашнего дня к бодрой уверенности не располагали.

— Зарядку можешь не делать, — милостиво разрешил подполковник Томпсон. — Тебе сейчас вредно резко двигаться. Но — вставай и приводи себя в порядок. Через шесть часов мы будем у Рамзеса-2, и нам надо еще многое обсудить.

Спустя полчаса мы сидели в рубке управления и пили кофе. Ричард задумчиво посмотрел на меня и спросил:

— У тебя появились какие-нибудь соображения, как нам действовать против Рута?

— Я не знаю расклада сил, — ушел я от ответа. — Ведь около Рамзеса-2 теперь крутятся корабли десанта. Ты сначала расскажи о плане их действий.

— Их действия таковы, как ты вчера описал. По существу, плана никакого нет. Командир эскадры и специалисты по переговорам действуют по обстановке. Пока ты спал, я связался с флагманом и узнал что мог. Корабли вышли из гиперпространства в ста тысячах километров от поверхности Рамзеса-2 и так и остались на той черте. Рут тут же выставил против них «зеркало».

Я судорожно сглотнул, закашлялся и медленно поставил чашку на пульт управления. Ну да, конечно, «зеркало», что же еще…