Цена бумажной морали (СИ)

Но Эмили думала совсем не об этом, не о галстуках, нарядах и прочем. Ее взгляд изучал рельефные живот и грудь козырька, что едва были прикрыты расстегнутой рубашкой. Он выглядел как скульптура эпохи возрождения. Идеальная кожа натягивалась на рельефных мышцах, что играли под ней, грудь плавно переходила в живот с кубиками пресса.

Джон был подобен «Давиду» Микеланджело. Весь это Ренессанс, представший перед ней, вскружил голову. Эмили чувствовала слабость в коленях, дрожь в руках и как затягивается узел в животе. Приливающая кровь шумела в ушах, разгоняя ритм сердца. Сазерленд уже и забыла его вопрос о галстуках, она пыталась вернуться себе власть над сознанием.

Козырек не мог не заметить, затянувшейся паузы после своего вопроса. Он улыбался ее реакции. Нет, он не вошел к ней в таком виде с умыслом, это правда вышло случайно, но результатом он был доволен сполна. Шелби знал как привлекает женщин, ему не нужно было в этом убеждаться. Но реакция Сазерленд подняла самооценку и подогрела самолюбие.

Джон добавил еще капельку обаяния к и без того томной улыбке. Мужчина медленно приближался к девушке, как хищный зверь, загнавший добычу в угол. Цыган наслаждался ее смущением и безысходностью. Эта невинная робость вызывала в нем нежные чувства.

Безусловно, Эми привлекала его как женщина. Ее стройные ноги и осиная талия, хрупкие плечи и медные локоны будоражили его сознание. Но мужчина не спешил, не хотел казаться настойчивым. Шелби без особого труда получал желанных ему женщин, иногда те и сами лезли в его брюки. Но все это обычно заканчивалось одной ночью, либо парой встреч после.

Только с Мартой было по-другому. Они были вместе с юности, вместе через многое прошли и были очень близки. С ней он не позволял себе вести себя как с другими. Пожалуй, она была единственной женщиной, для которой Джон был джентльменом. Потому что он ее любил.

Теперь в его жизни появилась Эмили. Такая не похожая на Марту, но притягивала так же сильно. Сазерленд была невероятно желанна. Козырьку нравилось заходить в ее комнату, рассматривать ее вещи, иногда брать их без проса. Так например Джон «одолжил» один из деревянных гребней Эмили, на нем осталось пара длинных медных волосков, что цыган хранил между листов своего ежедневника.

Торопить события он не собирался. Зная ее жизненную историю, мужчина не знал, как правильно себя вести в данном случае, боясь ей навредить. Приходилось сдерживать свои желания и позывы тела. Что с каждым разом давалось все сложнее. Все же они жили на одной территории. И часто, забытое Эмили белье в ванной, возбуждало в нем желание отправиться в ее комнату прямо сейчас.

Шелби сократил расстояние между ними настолько, что мог ощущать ее тепло.

Дрожь по телу Сазерленд проходила волнами. Она старалась контролировать себя, что было крайне сложно, учитывая обстоятельства. Ее дыхание сбивалось, а мысли путались «кажется он что-то говорил про галстук». Приложив титанические усилия, Эмили перевела взгляд на его лицо. Но и тут ее ждал провал. Губы Джона выглядели такими соблазнительными и манящими. Сазерленд почувствовала как пересохло в горле.

Словно прочитав ее мысли, Джон облизнул их, чем вызвал остановку дыхания девушки.

— Серый или синий? — нарочно томно прошептал Шелби.

Эмили приоткрыла рот, чтобы ответить на вопрос, который она не расслышала. Девушка была как под гипнозом, полностью подчинившись его воле. И если был мужчина приказал ей шагнуть в окно, не раздумывая, последовала бы приказу.

— Серый или синий, Эмили? — шептал Джон.

Не прерывая зрительного контакта, цыган приблизился к ней вплотную.

Она ощущала его горячее дыхание слишком близко у своего лица. Эми бледнела, из-за отлившей от лица крови, ее губы синели. Внутри все горело огнем, а снаружи пробивал озноб. Впервые ей стало страшно. Просто потому, что она никогда не испытывала подобного. Все ее нервные клетки, будто обострились, а нейронные связи импульсировали сверх меры.

Мужчины вроде Джона Шелби всегда получают, то что хотят. Эмили это знала, из жизненного опыта знакомых ей женщин. Джон в свою очередь, имел в этом немалый успех.

Но его целью было не овладеть Эмили, а доказать ей серьезность своих чувств. Показать, что любовь это не страшно, что связь между мужчиной и женщиной — это естественно.

Козырек осторожно касался губами губ Эмили, как бы прося разрешение. Сазерленд неуверенно отвечала на его действия. Мужчина понимал ее робость, но сдерживать себя удавалось с трудом. От ее поцелуев, запаха и близости, в брюках становилось тесно.

Эмили волновалась, как если бы ее вели на эшафот. Сердце билось где-то в области горла, а уши закладывало. Она не знала куда деть непослушные, дрожащие руки.

И Джон, замечая это, брал ее за запястья, опуская ее ладони на свою вздымающуюся грудь.

Тепло и гладкость его кожи в ее ладонях сломало очередной барьер в голове близняшки. Она чаще задышала из-за сильного прилива возбуждения.

Гангстер распознавал все изменения в ней, исходя из поведения ее тела. Он ментально чувствовал Эмили, будто мог проникнуть в ее мысли.