Цена дара

Случалось, что слишком активных законников посылали на «спасение аналогичного вида», и они были вынуждены воевать за человечество. Да уж, с первой атакой «Венета» приоритеты Земли быстро поменялись. Иногда она предпочитала отдавать таких на растерзание Марсу, и тогда они уже воевали во имя светлого будущего. Так было проще всего избавиться от громких глоток и избежать общественного резонанса, я же называл это сакральной жертвой. Все, что попадало в руки красной машины перемалывалось без остатка, и никто не мог возразить ей. Да никто и не пытался. Земная Конфедерация умывала руки, рисуя Марс в красно-черных тонах, и он не был против ее подарков. А на репутацию ему было плевать. Светлое будущее… в последнее время эти два слова звучали так часто, что я и сам почти узрел его, вглядываясь в черное небо Венеры.

— Знаешь, приятель, — Томаш почавкал чем-то во рту, надеюсь, не собственными зубами. — Все мы здесь по ошибке… как бы случайно. Я про то, что запихнули нас сюда именно от Марса. Так уж получилось, что тот, кого я кокнул, оказался заядлым комунякой. Его дружкам не понравилось, что я сокращаю их популяцию на Земле. Они как бы это сказать… землю роют носом, чтобы в Конфедерации их было как можно больше. А я пришел и сократил их на одну единицу. На его месте мог быть кто угодно, скажем так, ненавистный ими капиталист, и мне ровным счетом ничего бы не было… но сдох именно этот. Зрячий просто попал под горячую руку, потому что дурак, хоть глаза у него и не на заднице. Этот малый, — Томаш кинул на Джиана, — тоже попал под горячую руку, потому что дурак, но глаза у него все-таки на жопе. Неблагополучные члены общества! Наш Робин-гуд, скорее всего, тоже взял у того, у кого брать было не нужно. — Лиам согласно кивнул, — А вот от тебя, дружок, — Томаш ткнул жилистым пальцем в грудь толстяку. — От тебя избавились совершенно сознательно. Ты единственный, кто оказался здесь не случайно.

— Но… но почему я? — обескураженно спросил дородный парень, — Я же не сделал ничего. Не убил никого, и не ограбил. У меня два высших образования, я владею профессиональными навыками и без помощи нейросети. Это ценилось во все времена, а сейчас особенно. Я точно не отношусь к неблагополучным членам общества.

— Уверен, ты добрый парень, — причмокнул Томаш. — Но так уж вышло, что Марсу нужно больше всего.

— Что это значит?

— Что Марс давно пытается лоббировать здесь свои интересы. Им нужна Венера, поэтому они посылают столько добровольцев, сколько в их силах, — ответил я ему, ведь Томаш сказал, что я зрячий, и сейчас я видел совершенно четко. — Не гнушаются никем, даже нами. Главное, чтобы на наших плечах были красные звезды. Таких как ты я называю фениксами, полыхающими во имя великой цели. Если честно, понятия не имею, какой. Конфедерация тебя отдала совершенно сознательно, и, наверняка, они о чем-то договорились. Вряд ли мы узнаем, о чем. Земля прекрасно находит общий язык с красной планетой, если ей это выгодно. Красная планета… черт, с таким названием она была обречена стать коммунистической еще до колонизации.

— Уверен, вы слишком сгущаете краски, — толстяк подкинул дужку очков на переносицу. — Все это досадное недоразумение. В конце концов, я — ценный специалист и всячески против войны. Повторюсь, никого не убил и не ограбил. Когда мы доберемся до точки нашего назначения, я обязательно подниму этот вопрос.

— А тебе что, не сказали куда везут и за что? — склонив голову, сощурил правый глаз Томаш, будто ему слепило глаза. На небе не было и намека на солнце.

— Говорю же, это ужасное недоразумение, — вздохнул толстяк. — Я просто завтракал в одном из кафе в обеденный перерыв, внутрь вошли люди в погонах и меня попросили пройти с ними. Я прошел, а меня повезли прямиком в космодром. Я даже не успел ничего спросить и не потребовал себе адвоката. Право… не знаю, нужен ли он вообще. Мне кажется, в полиции что-то напутали.

— Это не полиция, а гребаные военные, — покачал головой Томаш, — Ты же заливал там что-то про ареал. Я думал ты знаешь, за что.

— Что бы не совершил гражданин Земли, он остается в ее юрисдикции. Даже если я…

Томаш его не дослушал, разразившись скрипучим драконьим хохотом. Я скривился, не в силах слушать их рев.

— Раз уж на то пошло… — обескураженно произнёс толстяк, вежливо подождав, пока Томаш отсмеется. — Давайте хотя бы познакомимся.

Не важно, сколько толстяк имел высших образований и как сильно ратовал за мир во всем мире. Главное, что он был большим и плечистым и «Венету» в него было проще всего попасть. Я скептично оценил его габариты, прикидывая, куда вонзится первая пуля. Я так и не смог простить ему, что он меня не слушал.

— Давайте, — спрятал руки в карманы, и сплюнул бы на бетон, но Томаш опять меня опередил. — Я — наркоман, тот, что с драконами — убийца, парень с плохим желудком — вор, вот этот взламывал банки, — Лиам с улыбкой поднял руку, отметившись в очередной раз. — Был еще мертвец, но он улетел вместе с кораблем. С удовольствуем узнаю ваши имена после того, как мы переживем этот день.