Читаем Цена дара полностью

В центре танцпола поставили круглый загон. По краям его обнимали ограничительные линии, тонкие, словно паутинка и светящиеся, словно поймали в свои сети толпу светлячков. Толпа мерцала и плясала, перескакивая с нити на нить, потом замирала на мгновение и шла строем. Через какое-то время вновь случался хаос, и светлячки разлетались по нитям кто куда.

— Ррр… Харр! Гав! — внутри загона боролись два яростных инстинкта, один живой, и другой тоже, но сотканный из металла и электроники.

Одинаковые лапы, одинаковые головы, одинаковые уши и животы — кибернетический пес имел ту же породу что и соперник, и выглядел как его близнец. Иногда он пятился назад, чтобы взять разгон для прыжка, но светлячки выбивали искры из его лап, и пес отскакивал, истошно воя. Назад — нельзя, это первое что усвоило живое животное. Яркие нити опасны, они палят шерсть и оставляют раны больнее, чем противник. Держаться рядом, но глядеть — глядеть назад и глядеть вперед, на стальную глотку. Вперед, прыжок. Кусать!

В узких душных стенах застрял неистовый лай, наполненный болью и яростью. Он смешался со смехом хищников, делающих ставки. Хищники снаружи и хищники внутри — каждый из них испытывал ненависть и каждый скалился, только вторые, в отличие от первых, не были смертельно пьяны.

Костяные челюсти сомкнулись на толстой шее из стали и проводов. Рывок вверх, и из гущи проводов вывалился сноп искр. Пес-робот взвыл. Черный доберман продолжал терзать зубами, рыча и разбрасывая слюну. Прогнувшись под живой плотью, искусственный интеллект вытянул механическую лапу, выпустил острые когти и полоснул по морде напротив. Реальность завертелась, слилась в большой клубок ярости, торчащие провода смешались с лапами и ушами. В темноте чертились красные линии, идущие из красных глаз робопса.

Зрелище немного встряхнуло пьяно-наркотическую скуку золотой молодежи. Она облепила арену плотнее, загородив мне обзор. Разорвав стальные объятья, близнецы отскочили друг от друга. Кто-то из них напоролся на заграждение узкого загона. Сверкнули светлячки, послышался вой.

— Кости, жилы, мышцы, кровь… всегда проигрывали железу, — вяло протянул я, гадая, кому же из близнецов, не рожденных из одной утробы, повезло получить рану. — Читал, что природа всегда оптимальна. В ней нет ничего случайного. Как думаешь, их можно считать результатом эволюции?

— Не знаю, — пожал слишком длинными плечами Вердан, оттого они напоминали мне лодочные весла. — Эти штуки создал человек в обход природы. Наверное, нет.

— Быть может, быть может… вот только эта сталь дерется так, будто уже победила в эволюционной гонке.

— Пропадет человек, пропадет и кибернетика. Так что говорить о том, что она — венец эволюции слишком громкое заявление. По крайней мере, на Земле и на Марсе. Если все пустить на самотек, они начнут размножаться и без нашей помощи. Нечто похожее сейчас творится на Венере.

— Просто ей повезло меньше, чем Земле. Но, надеюсь, больше, чем повезет Марсу, — два пса разминулись, и теперь не спешили нападать друг на друга. Так и стояли, широко расставив лапы, склонив головы, открыв пасти и смотрели друг другу в глаза. Они рычали, устрашая противника, с пасти живого капала слюна, с шеи текла кровь. — Железяка с живым ядром?

— Конечно, — усмехнулся Вердан.

— Запрещенка.

— Какой интерес глазеть на бой с тупой машиной? Боль должны чувствовать оба. И страх, и злость. Это такая же псина, только ее можно будет починить.

— Скука, да и только, в этом ты прав, — блондинка с острыми сосками заметила меня, ведь она стали острыми именно после этого. — Нет никакого интереса глазеть на бой с железяками. Можешь сделать кое-что для меня?

— Если это лишит работы твоего мозгоправа — все, что угодно.

— Считай, что два похода я пропустил. Хочу, чтобы эта девка полаялась с песиком в загоне.

— О чем ты сейчас, скажи мне? — вытаращился на меня тот, кто раздражает меня меньше всего.

— Не делай вид, что не понял. Ты изображаешь из себя дурака, только если моя прихоть тебе не по нраву.

— Этот доберман — генмод. У него тверже клыки, прочнее мышцы. Если тебе стало жаль его — это зря. Он был создан, чтобы рвать провода на арене. А у девушки руки и ноги, и нет клыков. У нее нежная кожа, наверняка, похоронившая в себе сотни тысяч монеро. Хочешь, чтобы она превратилась в окровавленный кусок мяса?

— Брось. Выкрутят режим на минимальный и ничего, кроме глотки, она себе не надорвет. Поверь, ей это делать не в новинку. Может, схватит себе парочку синяков на коленках… прическу немного попортит. Зато не так скучно.

— Оставь ее в покое. Будь человеком.

Когда ты по пьяни потрошишь магазин со спортивным питанием, а Вердан вытаскивает тебя из камеры с бомжами, он невольно создает впечатление действительно хорошего человека. Однако, в тотальное благородство Вердана я решительно не верил.

— Говорят, все мы когда-то были людьми, — усмехнулся я, понимая, что этот проныра просто не хочет проблем на свою задницу. — Кто она?

— Дочка директора северной индустриальной ветки. Ты же знаешь, здесь нет случайных людей.

— Негласного владельца госкорпорации «Голем»?

— Нет.

Перейти на страницу:

Похожие книги