Цена добра

Глухой пещерой стал твой светлый дом,
Зачем пришла я в этот дом, родная, —
Тебя ль ищу или себя ищу я там?
Или забыла я, или не знаю,
Что мертвые навстречу не встают?
Мы зря надеждой сердце беспокоим, —
Прощай!
Я больше не приду сюда,
К твоим навек умолкнувшим покоям,
К твоим дверям, закрытым навсегда.

А платок остался у меня, я взяла его на работу, и, когда мне трудно или когда слишком тяжела боль моих посетительниц, я глажу его орнаменты и вижу руки прабабушки, бабушки, мамы; вдыхаю их аромат, вспоминаю все мудрые слова и истории, которые я от них слышала… И печаль моя светлеет, хоть тоска съедает сердце.

Все время думаю: которой из внучек оставить заветный платок, чтобы она берегла его, чтобы каждый раз, разворачивая его, видела наши руки в узорах платка, вспоминала, чему мы их учили, наполнялась и светлой печалью… Без печали человек не может глубоко мыслить и строить в своей душе мост, соединяющий настоящее с прошлым и будущим.

Я твоя чайка

И были жаркие цветы,
И клятвы огненные были.
И кто-то в тишине ночной
Под звездной кровлей небосклона,
Как пред богиней,
Предо мной
Стоял коленопреклоненно.

Фазу Алиева

«…для человека нет, и не может быть ничего ближе человека».

М. Горький

День был пасмурный. Не было низкого тумана. Не шел дождь, но небо было хмурым. Я такую погоду люблю и ищу одиночество; мысли, догоняя друг друга, наполняют сердце и душу.

Говорят, однажды у Эйнштейна спросили:

– Когда приходит в голову мысль, Вы ее сразу записываете?

– Мысль – такая редкость, – я ее запоминаю! – ответил он.

Это и есть правда, так и бывает.

Я в тот день поспешила к морю, оно в ста шагах от нашей работы; ходила по берегу, и хотя не было ветра, волны были мутными. Летали чайки, то касаясь волн, то поднимаясь высоко. Они что-то выкрикивали, но, так как я выросла в горах, я их языка не понимала, но думала: наверное, они влюблены в море и не могут расстаться. Меня так вдохновили море и чайки, что я обо всем забыла; я становилась то волной, то чайкой.

Что наполняет доверху меня?
Что из души светло и беспричинно
Исходит, – словно через край кувшина
Струится влага, призрачно звеня?..

Почему мне на таком просторе моря и под криком чаек становится так печально? Почему они, море и чайки, меня возвращают в мою волшебную пору, туда, где нет моря, а только могучие деревья… Давно ты уже меня покинул, ты ушел, не попрощавшись со мною. За один миг ты закрыл свои глаза, чтобы больше никогда не открывать. А я и сейчас помню, как я, держа твою руку, сказала:

– Ты мое море, а я твоя нечаянная чайка!

– Это ты мое безбрежное море! – ответил ты, целуя мои руки.

Мне кажется, что это происходит по сегодняшний день. Море и чайки – это вечность, это во мне, как высокая музыка, как бессмертная песня. Ты был студентом, и я студенткой. Кто это сказал, что чайка ради рыбешки держится за море? Нет! Это неправда!

Я слышала,
Что каждая ракушка,
Какую вдруг не выбросит волна,
Не станет жизнь влачить,
Как побирушка, —
Морским существованием полна.
И на земле хранит ракушка море,
Вобрав в себя
Морской ритмичный шум, —
Морскую радость
И морское горе,
Морское и безумие, и ум.

Несостоявшийся сын

Жеребенок красной масти,
Жеребенок красной масти
Обскакать желает целый свет.
Он с отметиной на лбу,
С белой звездочкой на лбу,
Видно, обронил ее рассвет.
Где скакал он, что он видел?
Снег остался на копыте,
С голубой вершины белый снег.
А сейчас за кругом круг,
Он обскакивает луг —
На траве помятой белый след.

Фазу Алиева

«Всякое достоинство, всякая сила спокойно – именно потому, что уверено в самом себе».

В. Белинский

1