Цена гордости (СИ)

Мочалка заскользила по телу, оставляя за собой след вспененного геля для душа, быстро смываемый струями воды. Тер живот снова и снова, яростно избавляясь от скользкости в том месте, где была сперма, остановившись лишь когда кожа болезненно покраснела. Опомнившись, повесил мочалку на крючок. Жмурясь, уперся ладонями в прохладный кафель стены, чувствуя, как вода льется по лицу.

У воды был соленый привкус.

Вышел из душа, только когда закончилась горячая вода в бойлере. Небрежно вытерся полотенцем.

С еще мокрых волос капало, отмечая неровной цепочкой следов путь от ванной комнаты до спальни. Надев чистые пижамные штаны, прошел на кухню.

Проникающего сквозь окно света от уличного фонаря вполне хватало. Вскрыв новую упаковку кофе, достал капсулу «Старбакс Американо», заправил кофеварку. Дожидаясь, пока красный огонек не сменится зеленым, оповещая о готовности, долил воды в опустевшую колбу. Поставил любимую кружку, установил регулятор и сдвинул рычажок. Старенькая кофеварка натужно загудела, точно собираясь с силами, и, с щелчком пробив капсулу, заработала. Маленькая кухня быстро наполнилась запахом свежего кофе.

Дожидаясь, пока кружка нальется до краев, потянулся, приподнявшись на носочках. Пошарив рукой над кухонным шкафчиком, достал спрятанную от самого себя больше года назад и уже изрядно запыленную сигаретную пачку. Открыл. Вытянул одну из трех оставшихся сигарет, привычно покатал фильтр между пальцами. Зажигалка, предусмотрительно оставленная внутри той же пачки, сухо защелкала, вхолостую высекая искры. Раз, еще раз, еще… Огонек взвился, ослепляя больше неожиданностью появления, чем яркостью. Первая затяжка деранула горло горечью дыма, заставляя отвыкшие легкие судорожно зайтись, грозя приступом кашля, но вторая затяжка ослабила спазм. Рот наполнился слюной и привкусом табака, но глоток кофе перебил дымный вкус.

Сжимая в одной руке кружку с кофе, а в другой сигарету, подошел к окну, усевшись на широкий подоконник. Стекло обожгло холодом обнаженное, разогретое горячей водой плечо.

Темно. Рассвет еще только-только угадывался на востоке.

Слишком рано.

А, может, уже поздно?

В стекле, точно в зеркале, отразился алый тлеющий огонек сигареты, вспыхнувший ярче в тот миг, когда он сделал новую затяжку. Голова немного кружилась. Все-таки сигареты и кофе натощак не лучшая идея.

Закрыв глаза, уткнулся лбом в прохладное стекло. Так много мыслей…

Почему высокий коэффициент IQ и множество престижных наград в области филологии не являются страховкой от глупых поступков? От своих же собственных глупых поступков.

Кэрри Пилби.

Он не мог забыть ее. Смешную круглолицую большеглазую девчонку, что так неожиданно и бесцеремонно ворвалась в его сердце.

Она была невозможно юной – среди прочих студентов не было никого близкого ей по возрасту. Помнится, изучая списки тех, кто будет посещать его лекции, он было подумал, что произошла ошибка. Четырнадцатилетняя девчонка в Гарварде?

Но в тот день, войдя в кабинет на первую в новом семестре лекцию, он сразу понял, что она достаточно… незаурядная личность. Помимо того, что она выглядела совсем еще ребенком, она единственная сидела, уткнувшись в книгу и не замечая никого и ничего вокруг. «Фрэнни и Зуи» – понял он, прочитав несколько строк, и, похвалив ее выбор стандартной, ничего не значащей фразой, с изумлением услышал в ответ не вежливое «спасибо», а ничуть не менее удивленное, совсем детское в своей наивной простоте «хороший вкус у вас». Казалось, девчонка не предполагала встретить кого-то, кто помимо нее читал эту книгу. Это было неожиданно – признаться, он все же привык, что студенты относятся к нему с гораздо большим почтением. Заинтригованный, он предложил ей рассказать о себе, и услышал сбивчивый поток мыслей, из которого узнал и о смерти ее мамы, и о выборе близких по духу героев, о проблемах в жизни из-за высокого уровня интеллекта, и даже о забавном моменте с детским переходом в письме от карандаша к ручке. И хотя остальные студенты поглядывали на нее с нескрываемой насмешкой, он сам смотрел на нее с любопытством, встретив в ответ смущенный, немного виноватый взгляд.

Поначалу она показалась ему просто милой и забавной, но время шло, и все чаще он ловил себя на мысли, что думает о ней. Вспоминал удивительную глубину и серьезность ее рассуждений, которые, как оказалось, так неожиданно сочетались с совершенно детской непосредственностью. Да, черт возьми, она и была еще ребенком! Но так легко было забыть об этом, когда, глядя на него широко распахнутыми глазами, она вдруг начинала говорить так быстро и много, что в какой-то момент он замолкал, изумленно глядя на нее в ответ.