Цена игры

Я родился вторым сыном в семье военного, жили мы тогда в Алма-Ате. Мой папа, Валерий Алексеевич, был военным спортсменом, мастером спорта и олимпийским чемпионом по греко-римской борьбе. Выступал от казахстанской команды борцов ЦСКА, но как раз перед важнейшим событием своей жизни получил травму и не попал на знаменитую московскую Олимпиаду-80.

Отец был и остается сейчас, в уже весьма уважаемом возрасте, физически сильным человеком, но, насколько я понимаю, его душевная организация более хрупкая, чем можно предположить. Неудача с олимпиадой не то чтобы сломала его, а, скорее, подломила. Знаете, бывают деревья, которые вырастают высокими и крепкими, но однажды в грозу ствол такого дерева поражает молния, и с тех пор оно уже не может полностью восстановиться. Остается чуть скошенным, с частично отмирающими ветками. И стоит так еще хоть сто лет.

Вот и папа после травмы распрощался со спортивной карьерой, остался служить в армии, но с тех пор его лучшей подругой по жизни стала бутылка. Пьянство стало частью его жизни, будто те немереные силы, которыми он был наделен от природы, теперь требовалось как-то растрачивать, и отец направлял их на компенсацию вреда, причиненного его организму этиловым спиртом.

Отец не спился до безобразия, ничего подобного. Неплохо справлялся со своими служебными обязанностями, заведуя складами продуктового довольствия. Но дома в основном пребывал в мрачном настроении, держался отстраненно, мог и рявкнуть на нас со старшим братом Димой или на маму.

На самом деле, хоть папа никогда не был особенно душевным человеком, скорее – суровым и жестким, но и в мерзавца алкоголь его не превратил. Он не распускал руки, не обижал нас, как это делают многие пьющие отцы, более того, никогда не отказывался от своих отцовских обязанностей, и за многое я ему благодарен. Отец просто пил, что его устраивало, а если кому-то в семье папино пьянство было неприятно, то – скатертью дорога!

Военная жизнь подразумевала постоянное «кочевье», новые места службы, поэтому до моих десяти лет мы часто переезжали из одного гарнизона в другой, жили то в бараках, то в малокомфортабельных «служебках».

Помню это чувство, когда мы в очередной раз меняем место дислокации и я опять вхожу новичком в класс, полный чужаков, вздыхаю и произношу: «Здравствуйте! Меня зовут Максим…», испытывая уже привычный стресс от изучающих недружелюбных взглядов. Все, что не убивает нас, делает сильнее, верно? Вот и со мной так случилось: я научился быстро входить в коллектив, знакомиться, заводить друзей. Навык коммуникабельности до сих пор помогает в жизни, поэтому жалеть не о чем.

И вот мне уже лет десять, брату Диме – четырнадцать. Мы забыли, как выглядит отец в трезвом виде, что значит вместе проводить время, занимаясь какими-то мужскими делами. Впрочем, нам и помнить было особенно нечего. До сих пор при запахе сивухи я вспоминаю отца… Наверное, в тот период он пил намного больше, чем прежде, что обострило какие-то внутрисемейные конфликты, потому что мама, Елена Валентиновна, решилась на развод. Она всегда была сильной, решительной женщиной и, когда осознала, что между ней и бутылкой благоверный всегда выберет стеклянную соперницу, взяла нас с Димой за руки и увела в новую жизнь. Насколько я понимаю, мама опасалась, что отцовское поведение, его слабости повлияют на детей, и пыталась нас спасти. С учетом того, что произошло со мной впоследствии, она опоздала…

Для каждого ребенка развод родителей всегда драма, но мы с братом пережили его бессовестно легко. И на то были причины: мама встретила нашего будущего отчима Андрея. Не в обиду папе, но на отчима я смотрел тогда круглыми от восхищения глазами! От него буквально пахло уверенностью в себе, он был открыт, шутил с нами, выслушивал нас с братом как равных себе. Те пять или шесть лет, что мы прожили под его крылом, стали золотым временем моего детства.

Андрей, статный и энергичный офицер безопасности, служил в Белом доме. Мы жили в большой и красивой квартире в Зеленограде, у меня и брата были собственные комнаты, мама не работала, отчим не отказывал нам ни в чем. Однажды я попросил технику для работы диджеем в клубах, и он выдал мне нужную сумму не моргнув глазом, а ведь она была немаленькой!

Особенно интересно сейчас вспоминать деловые встречи, на которые отчим брал нас с братом. В мутные 90-е в России бизнес, власть и криминал оказались закручены в единый клубок, иной раз невозможно было понять, кто на самом деле владелец шикарного загородного особняка, где нас встречают как дорогих гостей: чиновник, олигарх или бандит. Или все вместе. Шестисотые «Мерседесы», малиновые пиджаки…