Цена игры

Разница между начинающим игроманом и бывалым только в том, что второй уже не чувствует восторга и отчаяния так же остро, как первый. Разболтанная эндокринная система опытного игрока не дает нужного выплеска эндорфинов. И ему бы бросить, раз прежнего кайфа нет, но он всем должен, он в постоянных долгах и ему не на что жить, а еще он страшно, абсолютно одинок. Его единственная подруга поневоле – это игра, он жаждет ее любви и ненавидит себя за это. Он зависим, и этим все сказано.

Я был таким же.

Одна из самых странных вещей, свойственных игроманам, – это двуликость. Алкоголика видно издалека, показателен кирпичный цвет лица, одутловатость; наркоман выдает себя нервными подергиваниями рук, расширенными зрачками. Но игрок не выглядит как-то особенно. Зависимость «дарит» ему новые качества: умение пускать пыль в глаза, способность манипулировать окружающими, исключительную изобретательность в выборе средств. Вот почему большинство моих знакомых прекрасно знали, что я имею склонность к выпивке, но об игре и не догадывались. До тех пор, пока я, наконец, не выдавал себя, отчудив нечто такое, что открывало им глаза. Как результат – немедленный разрыв отношений…

Один из самых болезненных случаев (и для меня, и для того человека, которого я подвел) был связан с бизнесом по ремонту жилых помещений. Сразу скажу, вести дела мне удавалось весьма успешно, несколько лет никто и не подозревал, какие демоны руководят моими поступками. Занимаясь предпринимательской деятельностью – высококлассными ремонтами элитной недвижки, я реализовал свое творческое начало, у меня с блеском получалось удовлетворять запросы обеспеченных граждан с повышенным уровнем требований.

Успех этого бизнеса зависел еще и от моего партнера Елены – умной, деловой женщины. Она занималась договорами, встречалась с клиентами, проводила консультации, просчитывала сметы, вела бухгалтерию. А на моих плечах лежали производственные обязанности: я организовывал процесс ремонта, управлял сотрудниками, покупал материалы. Наше совместное дело процветало, впереди замаячили серьезные перспективы. Все, что требовалось, – добросовестно работать, расширяя клиентскую базу, и беречь репутацию. Но мои мысли и чаяния в тот период уже были в иной сфере. Все, что мне тогда требовалось, – находить деньги, покрывая прежние долги, и делать новые ставки в игорном зале. Запустить лапу в общие деньги?.. Да мне и уговаривать себя не пришлось…

Мне долго казалось, что все в порядке. Никто ничего не видит, не замечает. Ну шаманил я понемногу с чеками, которыми отчитывался перед заказчиком, припрятывая в карман кое-какие деньги. Так что из этого? Надо отыграться, ведь я точно знал, что смогу зарабатывать в казино, только для этого надо делать больше ставок. Лена до поры до времени понятия не имела о моих махинациях. Более того, она безусловно верила мне, уважала и считала опорой во всех делах. И я, обманывая ее, полагал, что мне очень повезло с компаньоном. «Урон потом с лихвой компенсирую!» – уверял я себя. Обе мои личности, бизнесмена и игрока, не конфликтовали между собой по этому вопросу.

«Лене не надо знать о моих махинациях, ее это не касается», – считал бессовестный игрок. А «порядочный» бизнесмен уверял: «Когда я отыграюсь, то больше не буду мошенничать, ведь я понимаю, что это некрасиво!»

В нашем офисе стоял сейф, в котором хранилась вся выручка компании – около тридцати тысяч долларов, и первое время мне в голову не приходило позариться на них. Денег, вырученных от жульничества с чеками, хватало на ставки. Но игра – жадный божок с потными липкими ручками, который требует все больше подношений, обнадеживая и одаривая, чтобы потом обмануть и предать. Ставки растут, тебе все время нужно больше-больше-больше денег. Ты занимаешь, играешь, выигрываешь, ставишь еще и – вылетаешь в трубу! Занимаешь еще. Выигрываешь, отдаешь первый долг, вздыхаешь с облегчением: все, сейчас попрет, я выкрутился! Но тут же следует череда проигрышей – и ты впадаешь в панику и готов на все ради новой ставки…