Цена игры

Мне настолько не хватало любви и интереса к своей персоне, что я был готов на многое. Помню, мне было шесть лет, папа тогда служил в Чехословакии, а мы с братом и мамой жили вместе с ним. Ко мне в гости пришли друзья. Когда мальчишки увидели связку папиных медалей за победы в соревнованиях по греко-римской борьбе, они пришли в полный восторг. Знаете, что я сделал? Посвятил каждого из друзей в чемпионы, раздав папины награды!

Друзья меня благодарили, я был на седьмом небе от счастья. Но вот папа оценил мой поступок иначе. Не обнаружив половины медалей на месте, отец жестоко отлупил меня, решив, что сын не ценит его достижения. К счастью, медали никуда не делись, папа прошелся по военному городку и без труда вернул их. Но почему он не потрудился спросить, почему я так поступил?! У меня и в мыслях не было огорчать отца, мой поступок был как раз связан с тем, что я хотел как можно ярче презентовать друзьям его заслуги…

Спустя несколько лет я стащил папин бумажник с зарплатой и повел своих друзей в парк развлечений. Так я в очередной раз пытался купить дружбу ребят, заслужить их благодарность. Конечно же, мне очень попало от родителей! И естественно, они и не попытались понять мотивы этого поступка. Я отчаянно нуждался в любви, дружбе и поддержке… Взрослея, я стал искать чувства в себе самом, но так как они не были сформированы в детском возрасте, требовалось внешнее событие, пробуждающее во мне чувственную сферу. Таким явлением стала игра.

Желание играть ощущается остро, как жажда в пустыне, как голод, как радостное предвкушение предстоящего события. Оно настолько сильное, что ты не способен противостоять и отдаешься ему во власть с огромной радостью. Я безумно нуждался в игре, представляя себе, сколько выиграю и как потрачу деньги. «Странное дело, я еще не выиграл, но поступаю, чувствую и мыслю, как богач, и не могу представлять себя иначе», – так описывал эти ожидания Ф. М. Достоевский в романе «Игрок». Действительно, каждый лудоман – большой фантазер и оптимист, ведь если бы он не верил в выигрыш, то не было бы и самой зависимости.

Несмотря на результат, азартная игра гарантирует яркие эмоции: удовольствие от выигрыша, досаду от проигрыша, а ведь это могут быть очень большие деньги, причем чужие! Да, игра приносит проблемы, долги, но тебя очень бодрит разруливание этих ситуаций. Бегаешь, перезанимаешь, уговариваешь, рассказываешь сказки. Ура, есть деньги на ставку! Возвращаешься в казино… Жизнь кажется невероятно насыщенной, яркой, кипучей!

Интересно, что большинство лудоманов быстро теряют способность что-либо чувствовать, посвящая все свои силы исключительно игре, но в моем случае имелось одно существенное отличие: с помощью денег я пытался «закрыть» отсутствие чувств, ощутить себя хорошим, любимым, значимым.

Сейчас, когда я уже и сам помогаю людям выходить из состояния аддикции, мне абсолютно понятно, что моя зависимость развивалась классическим для лудомана путем, но с индивидуальными нюансами. Период начала зависимости, когда она становится для игромана открытием, панацеей и новой религией, может длиться годами. Игрок словно носит розовые очки и верит, что живет в точности как и другие, а его ставки – просто веселая забава. Только ничего забавного в этом нет. Незаметно для себя жертва лудомании заглатывает наживку, сосредоточиваясь на выигрышах и проигрышах, одновременно теряя связь с окружающим миром.

Моя зависимость от игры сформировалась очень мягко, неспешно. Сначала я сидел в казино и делал ставки только ради развлечения, потом начал чувствовать азарт, а однажды, в самом начале моей горестной антикарьеры, поставил тысячу рублей, а выиграл сто шестьдесят три тысячи! Мне было всего двадцать лет, и я поверил в «безнаказанность» легкой добычи.

Азартная игра = баснословные деньги – ложная установка.

Но она сопровождала меня несколько лет подряд. И я жил, нет, существовал в постоянном ожидании, что Фортуна снова чмокнет меня в макушку и я выиграю еще больше.

С каждым днем игрок все глубже погружается в свой внутренний мир, отключаясь от чувств, информации, жизни в целом. Он деградирует морально, ментально и психологически, сосредоточившись на игре, зацикливаясь на идее обыграть казино. В то же время игрок скрытен, он прячет от окружающих свое истинное лицо, искаженное всплесками страсти. Эмоциональные скачки – они как американские горки, в момент ставки ты напряжен до предела, до дрожи, ты словно натянутая струна. Если выигрываешь, то взлетаешь на волне эйфории в небеса, а проигрываешь – срываешься в пропасть отчаяния. Сердце то бьется, как безумное, в грудной клетке, то замирает, пропуская удары. Прошибает пот, пересыхает в горле.

Я заливался алкоголем, чтобы хоть немного снизить накал страстей, но выпивка только роет яму глубже, усугубляя нервное расстройство. Жизнь на грани нервного срыва выматывает.