Цена империи. Чистилище (СИ)

Разумеется, Джеймс выбрал работу в саду, ибо одно дело провести половину дня на свежем воздухе и совершенно иное находится в тесном помещении мастерской сгорбившись заверстаком, тисками или кузнечным горном вдыхая малоприятные ароматы олифы, канифоли, краски или окалины, рискуя заработать туберкулёз. Здоровый физический труд, неплохое питание, а ещё и библиотека помогали жить, ждать и надеяться рано или поздно выйти на свободу. Учитывая примерное поведение Джеймса, а также просьбы неких почтенных джентльменов, подкреплённых регулярными пожертвованиями радующих глаз денежных сумм, кои вовсе необязательно вносить в приходные книги, позволило выделить ему отдельную комнату. А если добавить сюда и наличие мужской команды по крикету и длительные прогулки на природе, то кто-нибудь иной мог смирится и не желать себе иной жизни. Но Джеймс относился к иной породе мужчин, и он не желал согласится с тем, что заключённый ним в далёком 1852 году устный договор, будет так грубо нарушен стороной, коей фактически являлась Британская Империя и от имени которой выступал действующий на то время премьер-министр. Следовательно, и он теперь может считать себя свободным от любых обязательств и посветить свою жизнь лишь одной цели — мести.

Для начала, следовало определить, кто виноват в случившемся и почему его, кто верой и правдой служил Британской Короне, рисковал своей жизнью устраняя её врагов, превратили в изгоя. Как не странно, нужный ему ответ он нашел в одной из книг, написанных Жюлем Верном, кои нашлись в библиотеке. Желая освежить в памяти французский язык, Джеймс выбрал томик с романом «Les Enfants du capitaine Grant»[10](Дети Капитана Гранта). Взяв книгу в руки он её открыл. Как говорится «на удачу» и его глаза сразу же остановились вот на этой фразе: «…нельзя же обыскать всю Патагонию, чтобы найти трех человек — трех шотландцев!». И тогда всё стало на свои места: с ним расправились лишь только из-за того, что он был шотландцем, ставшим на пути успешной карьеры чистокровного английского аристократа и в этом устремлении его, поддержала вся мощь британского государственного аппарата. То, что он остался живым и не сидит на цепи в Бедламе это чудо, которое сотворили его дядя и несколько друзей занимающих не самые заметные должности в Форин-офис. А, следовательно, пусть торжествует ветхозаветный принцип: око за око, зуб за зуб.

Но пока Джеймс копил ненависть и лелеял планы мести, за стенами приюта и за пределами Британии, на континенте, назревали большие изменения. Балканы опять представляли собой готовый взорваться паровой котёл. Турция с привычной для себя жестокостью потопила в славянской кровушке Боснийско-герцеговинское и Апрельские восстания. Злодеяния османов против христиан были настолько ужасны, что даже европейские государства выражали свое сочувствие, собираясь по своему обыкновению этим и ограничится. Россия, поступила иначе и стала готовить армию к войне. В такой ситуации, как любил говорить король Пруссии Фридрих Великий: один шпион стоит целого полка гренадер. И когда в 1876 году премьер-министр Бенджамин Дизраэли, граф Биконсфильд активизировал антирусские действия на всех фронтах тайной войны, о Джеймсе вспомнили. Для начала ему дали возможность покинуть пределы приюта и уехать в Эдинбург. В этом шотландском городе ему предстояло занять необременительную должность помощника садовника королевского ботанического сада, коей был детищем известного ученого Джона Хаттона Бальфура. Сей почтенный естествоиспытатель своей бородой и высоким лбом напоминал ветхозаветного пророка, а перечень научных регалий в визитке, мог бы вызвать своей длиной и пышностью зависть у многих герцогов и графов. Если кратко, то он звучал так: профессор медицины и ботаники, хранитель Королевского ботанического сада и ботаник королевы в Шотландии, член Лондонского королевского общества, почётный доктор Сент-Эндрюсского университета, почётный доктор Эдинбургского университета и протчая, протчая, протчая.