Цена империи. Чистилище

Преподобный Томас Эллерби жил в Санкт-Петербурге почти пятнадцать лет. Свою духовную карьеру в столице Российской империи он начал в 1848 году. На Александровских заводах среди сотрудников резко увеличилось количество выходцев из Британии, и срочно потребовался пастырь, который мог бы вразумить заблудших агнцев и повести их за собой, не давая совершать неразумные поступки и впадать в ересь. Под последними понималось всё, что прямо или косвенно могло принести вред священной миссии, которая выпала детям Туманного Альбиона в этой варварской стране. Как известно, апостол Павел, говоря о премудрости Всевышнего, признавал, что «непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!». И никто из христиан, находясь в здравом уме, не посмеет оспаривать это. Но всё же, как это несправедливо, что необъятные просторы земель и лесов, таящие в себе неисчислимые богатства, по иронии судьбы, принадлежат не трудолюбивым британцам, а варварам московитам, по сравнению с которыми Атилла и Чингисхан могут служить образцами просвещенности и цивилизованности. И при этом они ещё плодовиты и воинственны, любознательны и смышлёны, а следовательно, представляют угрозу всей Европе и её жемчужине – Британии. Посему пастор Эллерби, будучи истинным англиканцем, усердно служил не только, а если быть искренним, то не сколько Богу, сколько Британской Короне, кою с 1837 года носила Виктория, ставшая последним монархом Ганноверской династии. Эта служба прерывалась на время Восточной войны, но после Парижского мира ему предложили место пастора уже в Англиканской церкви Иисуса Христа, и он с удвоенным старанием отдался делам духовным и земным.

За это время ему уже трижды приносили банкноту с обрезанными уголками, а сие могло значить только одно: ныне действующий император Александр Николаевич стал проявлять чрезмерную вольность в своей политике и явно не желал внимать мудрым советам, звучащим из Форин-офиса. А посему ему пора отправится на встречу со своим августейшим батюшкой, который почил в бозе несколько лет тому назад и перед этим наивно считал, что может быть ровней британскому льву. При всём этом преподобный Томас Эллерби, как и некоторая часть англиканских священнослужителей, коих именовали трактарианцами или оксфордскими богословами, с симпатией относился к православной церкви и настойчиво стремился установить с ней более тесные и братские взаимоотношения для воссоздания единства Соборной Церкви (так называли оксфордских богословов из-за большого количества трактатов, написанных ими). Попытки найти взаимопонимание как равноправных партнёров с Ватиканом не увенчались успехом, зато иерархи русской православной церкви отнеслись к этой идее более благожелательно. Пытаясь перейти от теоретических диспутов к практическим шагам, в 1840 году в Россию прибыла и нашла радушный прием со стороны светских и церковных властей представительная миссия, возглавляемая архидиаконом Уильямом Пальмером, вице-президентом колледжа Святой Марии Магдалины.

Для английского гостя была составлена программа поездок по необъятным просторам России по наиболее значительным лаврам и монастырям, ибо «в Петербурге навряд ли можно было увидеть истинное русское благочестие». Но британцы оставались верны себе, и в отличие от самого Пальмера, несколько священников рангом пониже уделяли больше внимания оружейным и конезаводам, дорогам и мостам, состоянию гарнизонов, что вызвало обоснованные подозрения в шпионаже. Скандалу не дали разгореться, и поскольку идеи самого Уильяма Пальмера не опирались на поддержку большей части прелатов англиканской церкви, мечты об объединении этих двух конфессий так и остались благими намерениями. Но аналогичные визиты продолжались, и у приезжих был легитимный повод посещать практически любой уголок Руси-матушки по своему выбору, ибо везде были монастыри, храмы и скиты. Были священники, кои десятилетиями проживали на территории Российской империи и занимались сбором полезной для Британии информации, кою никак нельзя было отнести к категории духовной, разве что считать за такую состояние духа российского воинства. Эта задача облегчалась тем, что, в отличие от прочих инославных религиозных обществ, российские приходы англиканской церкви не были подчинены Министерству внутренних дел, а находились под покровительством британского посольства. И более того, они пользовались правами экстерриториальности как своего рода представительства иностранного государства. Так, в Кронштадте почти тридцать лет прослужил скромным священником Ричард Блэкмор, прекрасный, добрый человек. За эти годы он великолепно выучил русский язык и обзавёлся массой друзей среди православного духовенства. Он занимался переводом на английский различных православных изданий, кои затем были опубликованы в Британии. А то обстоятельства, что в Кронштадте базировался флот, располагался пароходный завод и прочие весьма любопытные для иноземных глаз объекты, так это, право, просто случайное совпадение.