Цена империи. Выбор пути

Насыщенным был для меня прошлый, 1885 год, когда я гардемарином участвовал в походе на клипере «Стрелок». Сей быстроходный парусно-винтовой корабль позже был переименован в крейсер второго ранга и предназначался для крейсерских операций на торговых линиях нашего завзятого друга — британки. По традиции, гардемарины проходили практику на парусниках или парусно-винтовых судах, после чего уже получали звание морского офицера и отправлялись в самостоятельное плаванье на кораблях Российского военно-морского флота.

Я не буду долго рассказывать об этом походе, есть небольшая книга Владимира Константиновича Гирса, который служил на «Стрелке» и описал се поход в подробностях. Но, некоторые моменты всё-таки напомню: командовал кораблем капитан первого ранга Николай Илларионович Скрыдлов, человек отчаянной храбрости, прославившийся во время Русско-Турецкой войны. «Стрелок» числился за гвардейским экипажем, вместе с гардемаринами 1884 года выпуска отправился в Средиземное море, где присоединился к эскадре контр-адмирала Чебышева, там мы осуществляли миссию патрулирования вдоль побережья Греции. После этого похода я возненавидел оливки! Но самое интересное началось в январе 1885, когда наш клипер рванул в Америку, в феврале мы уже были в Мадейре, а в марте стали в док Гаваны, где кораблю почистили днище от ракушек и заменили поврежденную обшивку. В апреле мы прибыли в Нью-Йорк, ускользнув от британского корвета «Гарнет». При этом мы давали даже меньше 12 узлов! Но оказались способны оторваться от лимонников! Считать «Стрелок» крейсером это, конечно же, было большое нахальство, очень скоро крейсер со скоростью менее двадцати узлов будет считаться черепахой. Но до этого времени лет пятнадцать-двадцать. Так что пока еще наша посудина вполне годная боевая единица! В мае 1885 года мы отправились в Россию, прибыв 12 июня в Кронштадт. После этого похода я получил звание мичмана и распределение на крейсер «Дмитрий Донской», к созданию которого имел некоторое отношение.

Отшумели новогодние и рождественские праздники 1886 года. Подготовка к морскому походу шла полным ходом и как это часто случается, откуда не возьмись выплывали неожиданные проблемы и нерешённые вопросы, доводящие чинов Адмиралтейства до белого каления, а должностных лиц из надзирающих органов до острого желания применить децимацию, превратив ее в поголовную декапитацию. Нельзя конечно сказать, что начальство тривиально выпускало пар, сиречь срывало свою злобу на офицерах и моряках Российского Императорского Флота, но малейшее нарушение внутреннего распорядка или дисциплины в целом каралось в повышенном размере. Признаюсь, откровенно, что сия волна не захлестнула с головой вашего покорного слуги мичмана Романова, но брызгами обдала изрядно. Я получил должность артиллерийского офицера, отвечающего за башню восьмидюймовых орудий. Меня назначили вахтенных офицером, командиром носового плутонга, сиречь — башни орудий главного калибра.

Конечно же, пока никто мне не позволит совершенно самостоятельного командования, все под присмотром артиллерийского офицера, лейтенанта Николая Федоровича Добротворского. Это был весьма толковый офицер, фанат своего дела. Так что учиться мне было чему! Я старался вникнуть во все практические аспекты артиллерийского дела на вверенном мне посту, но этим не ограничивался. Как-то быстро у меня наладились отношения еще с одним весьма интересным человеком: лейтенантом Иваном Николаевичем Лебедевым, который был старшим минным офицером клипера. Я считал, что любой мичман должен уметь заменить своего товарища и выполнить любую работу на корабле, вплоть до командования им. Помня результаты войны с японцами и какие потери несли экипажи от вражеской шимозы и осколков, я вникал во все аспекты минного дела, был вахтенным мичманом, учился работать с аварийными командами — тушение пожаров, установка пластырей и заплат. Надо сказать, что не все офицеры воспринимали меня хорошо: как-никак выскочка, из Романовых, уже на весьма ответственном посту, да еще и нос сует во все дыры, но вот с Добротворским и Лебедевым у меня отношения сразу же сложились весьма дружественными. Интересно то, что в ТОЙ реальности оба они имели отношение к «Дмитрию Донскому», оба были его командирами, а Лебедев командовал крейсером во время несчастного сражения у Цусимы. Там и погиб. Надеюсь, что в ЭТОЙ реальности подобного сражения просто не произойдет.