Цена империи. Выбор пути

Кстати, его участие в этом прожекте имело и ещё одно последствие. На мачте парохода «Посейдон» помимо трёхцветного Российского флага, был поднят и личный штандарт Альберта Оноре Шарля Гримальди. Таким образом, это плавание из категории обычного дальнего крейсерского похода трансформировалось в международную акцию с участием представителей из двух августейших фамилий Европы. Безусловно, что все эти факторы плюс новации в конструкции и оснащении броненосного крейсера «Дмитрий Донской» предъявляли особые требования к командиру сего боевого корабля. С одной стороны, он должен обладать жёстким характером, уметь поставить себя так, что все в команде почитают его «вторым после Бога». С другой стороны, сей авторитет следует зарабатывать не матерными тирадами после проверки белой перчаткой наличия малейших следов грязи в самых укромных уголках крейсера, а разумной требовательностью ко всему экипажу и к самому себе. Недаром утверждал один из мичманов Российского императорского флота: «при строгости надобна милость, иначе строгость — тиранство». А к сим словам было не зазорно прислушаться и каперангам, ибо они принадлежали самому генералиссимусу Александру Васильевичу Суворову. Кроме того, технический прогресс требовал, дабы на капитанском мостике отдавал команды не замшелый ретроград, ностальгирующий по прошедшей парусной эпохе, а человек умеющий учиться. Как известно идеал подобен горизонту, к нему можно стремиться, но достичь, увы, невозможно.

Назначенный командиром «Дмитрия Донского» капитан первого ранга Диков во многом соответствовал необходимым требованиям. Никто не мог усомниться в его личной храбрости проявленной в суровые годы войны, ибо он стал первым из морских офицеров, получивших солдатский и офицерский георгиевский крест. Да и с техническими новинками Иван Михайлович был знаком не понаслышке. В последней войне с Турцией, он умело применял морские мины, а почти годичное плаванье плавании за границею на разных судах Черноморского флота, позволило ему присмотреться к новациям принятых в военных флотах временных союзников и потенциальных противников. Окончательно вопрос с его назначением решился после аудиенции у Государя.

Мой паПА отменно подготовился к сему разговору, и он затянулся на пару часов. Такие беседы позволяли получить очень важную информацию о реакции на реформы, проводимые в армии и на флоте от той категории людей, от которых во многом зависел успех этих мероприятий. Речь шла о старших офицерах, кои достигли пятидесятилетний возраст, успели понюхать порох в последнюю турецкую войну, а кое-кто и в совсем ещё юные годы сходились в схватке на бастионах Севастополя с объединённой просвещённой Европой, в очередной раз пытающейся разобраться со славянскими варварами. Именно им, имеющим боевой и жизненный опыт, но не успевшими забронзоветь, предстояло командовать новыми кораблями, а со временем, заполучив по заслугам орлов на погоны влить свежую кровь в адмиралтейство, где иные просто и высоко превосходительства привыкли всё измерять опытом Очакова и покоренья Крыма.

Вот и каперанг Диков не только не обманул ожидания паПа, но напротив, приятно его удивил. Он высказал несколько дельных предложений, но два из них следует упомянуть особо. Прежде всего, он посоветовал расширить контингент лиц, кои имели право поступать в морской кадетский корпус, ибо до сих пор это были дети военных моряков и потомственные дворяне. Но второе предложение, вызвало у моего ученика настоящий ступор, а в голове вертелись две мысли: или наши яйцеголовые допустили утечку информации, или передо мной архиталантливый человечище. Дело в том, что параллельно с работами над подводными лодками, в научном центре у Александровского начали эксперименты по разработке гидрофонов для организации связи между кораблём и субмариной, находящейся в погруженном состоянии. А заодно и на перспективу для создания противолодочной обороны.