Цена крови

- Д О С Т А Т О Ч Н О ! ! ! Парализующие чары накрыли башню Цитадели Алхимика бледно-голубым куполом. На Джафара они большого эффекта, конечно, не произвели; Аджан обратилась в неподвижную статую, однако разум, слух и зрение по-прежнему служили ей. Чего, вообще говоря, случиться было не должно. Воздух перед Властителем Турракана сгустился в бело-желтое облако, которое, в свою очередь, превратилось в фигуру женщины добрых восьми футов ростом. Серебристо-зеленые глаза ее гневно сверкали; от окружающего прибывшую ореола Власти вокруг стало заметно холоднее. - Рад приветствовать высокую гостью, леди Морфейн, - чуть поклонился Алхимик. - Но мудро ли сие - являться на глаза смертным? - Что мудро, а что нет - решать МНЕ. Ты какое право имеешь разглашать тайны Высших?! "И ради ЭТОГО устраивать такой кавардак?" - поразился Джафар. У него и раньше появлялись сомнения в здравом рассудке тех, кто зовет себя Игроками; теперь он был твердо убежден, что они не только безумцы, но и дураки. По крайней мере, иногда. - Готов понести наказание, - спокойно молвил Властитель Турракана, - предусмотренное соответствующим пунктом не упомянутой выше... книги тайн. Если не ошибаюсь - семнадцать-шесть-сорок. От хладнокровной наглости Алхимика у Морфейн даже язык отнялся: Игровой Кодекс, а точнее, сороковой пункт шестой статьи семнадцатого раздела, касался превышения Играющей Фигурой (каковой и считался Властитель) своих полномочий при использовании Фигур низшего ранга. Госпожа Шести Мостов, как порой звали Морфейн, не отличалась недостатком интуиции (личности с подобным изъяном не достигают ее ранга в небесной или любой иной иерархии), и сразу поняла, к чему ведет Джафар. Вся "незаконная" информация при умелом использовании туманных формулировок Кодекса без труда могла быть сведена к предварительным инструкциям, касающимся "особо важного поручения"... и таким образом, Алхимик рисковал максимум потерей нескольких Пунктов Силы, и то лишь по завершении следующего тура. Его усмешка лишила Морфейн всех иллюзий в отношении последствий возможного обвинения по другому, куда более серьезному пункту. - Что ж, - попыталась она сделать хорошую мину при плохой игре, - пусть будет так. Я лично прослежу, чтобы оценка твоего поступка оказалась самой строгой. - Это в ваших прерогативах, леди, - снова поклонился Властитель Турракана. - Уверен, что сие досадное недоразумение не послужит препятствием для дальнейшего... сотрудничества. Что-то пробормотав на непонятном языке, Морфейн исчезла так же, как и появилась.

Джафар взмахом руки рассеял чары. Аджан, пошатнувшись, присела на парапет и начала растирать занемевшие ноги. - Поняла? - спросил Алхимик. - Вот это - Высшие. Те, кто держит за хвост Высшие Силы. - Но это же... - МНЕ можешь не говорить. Я с ними знаком получше. Да, рассудок у Высших нельзя сказать чтобы в полном порядке... иногда они мудры, рассудительны, всезнающи и прочая - в общем, какими и должны быть высшие существа. А иногда - хуже самого упрямого и капризного ребенка: втемяшится что-то, так горы перевернут, только бы все было так, как им надо. И плевать на последствия. Они - Высшие, им все можно. - А Кодекс? Властитель недобро усмехнулся. - Вот как раз это - та самая ложка дегтя в бочке меда. Или наоборот, зависит от того, кто смотрит... Отрицать могущество Игрового Кодекса Высшие не могут, ведь именно он дал им право и возможность стать Высшими. А раз они принимают одну часть Кодекса вынуждены принять и другую. Ту, где перечислены обязанности Высших, те границы, которые они не властны преступать... Аджан широко улыбнулась. - И эти границы... - Не преграда для смертных, - завершил Властитель Турракана, и его улыбка была не менее широкой. Несколько минут прошло в торжественном молчании: никто не желал нарушать тишину, прогоняя теплое чувство покоя и удовлетворения некоторые из Странников, нахватавшихся в своих странствиях разного рода странных словечек, именовали такое состояние (или, может быть, его вершину; их объяснения сам Алхимик далеко не всегда понимал) "нирваной". Наконец, Аджан, все с той же мечтательной улыбкой, проговорила: - Благодарю, лорд Джафар. Этот рассказ мне по душе. - Он еще не завершен. - Тогда до вечера, - и она спустилась вниз.

Ночь четвертая,

когда границы грез и реальности наконец устанавливаются,

а беседа уже не имеет к ним никакого отношения.