Цена любви

А еще он заметил, что я надела ожерелье. Оно не очень подходило к закрытому платью, но мне хотелось носить на себе подарок Кирилла, хотелось радовать его.

– Ты скучаешь по ошейнику? – спросил он, едва официант отошел.

Кир указал взглядом на платиновую нить, и я автоматически коснулась капелек бриллиантов пальцами.

– Да, конечно, – честно ответила я.  – Ты же знаешь, как я его люблю.

Мне понравилась нечаянная откровенность, которая была в словах. Кир улыбнулся.

– Да, знаю. Думаю, что знаю. Ты не боишься потерять себя за подчинением?

– Если намекаешь, что я должна сказать «желтый», то зря стараешься, Салманов.

Он рассмеялся, запрокинув голову.

– Ну, да, вижу, что моя Дарина себе на уме, как всегда. Я этому рад.

– Хорошо, потому что я не собиралась меняться и прогибаться под тебя.

– Прекрасно. – Он хлебнул воды. – Значит, ты носишь ожерелье…

– Потому что могу. И потому что оно мое, – отрезала я.

– Прекрасно. А то я боялся, что ты немного сублимируешь, будучи свободной.

– Показалось, Кир, – небрежно махнула я рукой, но сама при этом поразилась, как он все чувствовал. Это было так глубоко во мне, что я сама толком не понимала, а он моментально понял и вынес на обсуждение.

– Я хотел обсудить наши планы без ошейника, Дарин. Ты можешь отказаться или согласиться. Я приму любое решение.

– Ты что-то слишком щедр по этой части последнее время.

– Мне нравится ставить перед нами такие задачи. Это полезно и приятно. Согласись?.

Мне принесли вина, и я подняла бокал, соглашаясь и пригубив. Но в голову ударили не градусы, а то, как Кир говорил. Мы, нам, наше. Черт подери, он это специально? Он это серьезно?

– Сразу предупреждаю. Веревки останутся на всю неделю, как я и планировал. И я не буду заниматься с тобой сексом до субботы, как и планировал.

– Но… – протянула я, давая ему связку для продолжения.

– Никаких но, Дарин, – рассмеялся снова Салманов. – В среду мне нужно быть в Париже. Благотворительный прием, коллеги, партнеры. Как обычно, сама помнишь.

Я помнила и снова закивала.

– Полетели со мной, если хочешь. Предупреждаю сразу. Мне уж очень нравятся твои веревки, и я не собираюсь игнорировать свои порывы.

Я тихонько застонала.

– Я смутно представляю ,что  скрывается за этой угрозой.

– Я не буду тебя просвещать. – Коварная улыбка Салманова была бесценна. – Если хочешь, останься в Москве. Так будет проще.

– Проще кому?

– Тебе, конечно.

Он продолжал улыбаться.

– Или тебе? – не сдавалась я.

– Или мне. По всякому. – Кирилл откинулся на спинку стула, наблюдая, как официант расставляет тарелки.

Мы сидели в закрытой зоне, изолированные от общего зала. Обмен двусмысленностями подействовал на меня странно. Я заерзала от желания, с трудом запрещая себе даже думать о чем-то интимном. Неделя. У нас неделя. Целая неделя, черт возьми. Я сойду с ума в любом случае.

– Ты в порядке? – спросил Кирилл, снова безошибочно сканируя меня.

– Мне нужно в туалет.

Если раньше он улыбался, то теперь просто засиял, как солнце.

– Иди сюда. – Салманов похлопал себя по колену.

Я нахмурилась, но не стала спорить, а пересела. Кир нырнул рукой под подол платья, нащупал узлы и достаточно быстро убрал веревку, что была между моих ног.

– О-о-о, – протянула я.  –  Так каждый раз?

– Нет. Я уберу ее на ночь, когда отпущу тебя домой. Но, если мы рядом, – да. Каждый раз. – Салманов пощекотал мои половые губы пальцем, чмокнул в шею и прогудел: – С ума меня сводишь, маленькая.

Эта странная игра щекотала нервы не хуже, чем экшен в кабинете. Кирилл отпустил меня, а когда я вернулась из уборной, действительно вернул назад веревку. Теперь я не могла перестать о ней думать и весь обед ерзала, как ненормальная. Стало еще веселее, когда мы закончили, и Кирилл повез меня домой. Он заехал на крытую парковку и долго целовал на прощание, снова засунув руку мне под платье, потягивал за узлы, заставляя меня всхлипывать.

– Я буду делать так все время, если ты полетишь со мной, – предупредил Салманов, наслаждаясь моими сладкими муками.

– Тебя это нравится?

– Очень, – выдохнул он, целуя глубоко и страстно, одновременно лаская  развязывая веревку между ног, освобождая меня от трения.

– Тогда я полечу.

– Нет. – Кирилл убрал руки, отстранился. – Скажешь завтра утром. Беги домой и будь хорошей девочкой.

Он вышел из машины, галантно открыл мне дверь, помог выбраться, еще раз поцеловал на прощание и уехал. Я шла до лифта, как пьяная. Вино не при чем – все Салманов. Утром мне действительно захотелось отменить, но я вспомнила, как мы летали в Казань, как нервничал Кирилл, хватался за мою руку, как мне было приятно знакомиться с Артуром, стоять рядом с моим красивым хозяином и гордиться, что он мной владеет. Сегодня Кирилл предложил (не приказал!) мне сопровождать его. Нет, я не могла отказаться, пусть это и грозило перманентными веревочными пытками и балансированием на грани.