Цена магии

Ширпотрепп осмотрел плоды своих трудов — что-то постоянно грохалось тут и там, падало, загоралось и окончательно съедалось пламенем. Продавец музыкальных инструментов лизнул карамель — все снова заискрилось, и пожар принял какие-то волшебные, первородные оттенки всех вариаций красного.

Ширпотрепп представил, как поднимается ввысь с помощью какой-то неведомой силы, словно бы за спиной вырастают крылья, и оказывается на внезапно потухшем балконе.

Так оно и произошло.

Когда глава собравшихся открыл глаза, он увидел там, внизу — все Сердце Мира: и здания, и людей. За ним наблюдали не только те, кто собрался на улице — объятые огнем морды каменных драконов тоже внимательно изучали, но только сверху вниз.

Ширпотрепп вскинул руки. Вот оно — теперь он точно сделает так, чтобы дела шли в гору. К черту старый Триумвират — да здравствует новое, обновленное Правительство! Да здравствует новый Златногорск!

— Мы слишком долго терпели эту несправедливость, — заговорил он. — Но начиная с сегодняшней минуты, все будет по-новому!

В этот момент, видимо, почувствовав всю пафосность, шпиль с треском упал вниз и осколками засыпал брусчатку — благо, с противоположной стороны башни.

— И для начала, — Ширпотрепп надул живот. — Мы перестроим башню и избавимся от старых… недоправителей…

Глава восставших поднял карамель — но вместо того, чтобы несколько раз лизнуть ее, разгрыз и проглотил, поморщившись от приторной сладкости.

А потом мир, по крайней мере в его глазах, оделся в красный и искрящийся цвет.

Ширпотрепп взмахнул рукой — и над башней Правительства возникла огромная, пульсирующая, черно-дегтевая грозовая туча. Это небесное тело сжалось в конвульсиях — полил дождь, вмиг затушивший пожар. Каким-то чудесным образом дождь шел и изнутри, словно у башни не было крыши.

Ширпотрепп видел мир в бешенных оттенках сменяющихся цветов, а среди них были нити — магические потоки, за которые глава восставших дергал, помогали ему использовать интересное волшебство.

Оставался последний штрих — перестроить здание Правительства и покончить с бывшим Триумвиратом.

Ширпотрепп сосредоточился, и камни стали менять форму — башня преображалась, выворачивалась наизнанку, как оборотень, замеченный на лужайке в полнолуние.

А потом мир вновь затрясло.

Магические аномалии принялись возникать буквально на каждом шагу, фонари заморгали с новой, невиданной скоростью, а все приборы, работающие на магии (даже дверные звонки) опасно заискрились.

Раздался звук, слышный, правда, только с изнанки реальности.

Ширпотрепп задергался в судорогах — магия струилась через него, как и прежде, но теперь причиняла лишь жгущую боль.

Татуировка на его запястье засветилась красным, а потом поблекла, словно была простым рисунком фломастером.

Мир вспыхнул — в какой-то невероятной какофонии теней цветов и эха звуков.

На балконе осталась лишь кучка пепла.

Ветер обдувал бороду Супримуса, заставляя ее шевелиться — выглядело это в точности так же, как движения полипов на дне океана. На короткое мгновение над Сердцем Мира нависла слишком уж тихая тишина, и Триумвир стал тем, кто нарушил ее.

— Вот и все. Он заплатил свою цену за магию, — Супримус повернулся к двум другим триумвирам. — По крайней мере, теперь мы в точности знаем, из-за чего происходили эти землетрясения.

Член Правительства махнул рукой и избавился от маячащей в паре шагов от него магической аномалии.

— Надеюсь, для вас это послужит уроком, — Кронос обвел суровым взглядом поникшее и притухшее, словно залитый водой фитиль свечки, восстание.

— А как же эти татуировки?! Ширпотрепп же говорил, что они не дадут вот такому произойти! — господин Горгонзолло панически рассматривал свою руку.

— Они помогли, — отозвался Супримус. — Вы же до сих пор не обратились в прах, верно? Просто Ширпотрепп немного не рассчитал своих сил. А теперь будьте любезны, отдайте нам карамель — не хватало еще каких бед…

— Но мы можем восстать снова! Карамель при нас! Ведь…

— Знаете, — заговорил вдруг Ш’Мяк. — Мне кажется, что господин Супримус… эээ… был прав. Может мы действительно сами виноваты в своих проблемах? Мы хотим их исправить, но либо этого не делаем, либо заканчиваем после первой неудачи. Я надеюсь, что правильно подобрал все слова…

С десяток пар глаз уставились на полноватого мужчину в желтом пальто — Ш’Мяку стало так же жутко, как во время ночной прогулки по лесу, где эти же глаза выглядывают из-за веток и светятся желтым.

Мурашки возникают в обоих случаях.

Подоспевшие жандармы решили не терять времени даром — они уже начали вытаскивать карамель из карманов собравшихся. Те, какие-то поникшие и словно разряженные, опустошенные, даже не сопротивлялись.

— Может быть, ты и прав, — пробубнила госпожа Финтифлюх, избавляясь от своей табакерки и шмыгая носом. — Надо попробовать сшить новую коллекцию одежды — свежим взглядом. После всего этого…

— А что будет с башней? — раздался голос из толпы, поддержанный одобрительными оханиями и аханиями.