Цена мира, или Леди для варвара (СИ)

Когда они, наконец, вошли в дом, Сейла облегчённо вздохнула. Ещё никогда дорога до дома не казалась ей такой длинной. Она чувствовала, как заледенел сын, поняв, как потрясло Илис появление сестёр. Сердце матери болело, и ей было безумно жалко обоих – и еле держащуюся на ногах гритку, и Таура, который так хотел сделать Илис приятное! Ну почему он не посоветовался с ней?! Как можно было подвергать опасности долгого морского путешествия девочек, которые, похоже, были для Илис дороже всего на свете?

Но не только это тревожило Сейлу. Высокий чужак с серыми, как хмурое небо, глазами, невольно преподал им урок, остановив девочку, рвущуюся к сестре. Гриты, похоже, считали неприличным проявлять свои чувства на публике, хотя Сейла не понимала, как можно не обнять малышек, которых Илис не видела так долго, а идти до дома, как чужие? Или же грит считал, что, после того, что случилось с Илис, девочкам грозила опасность, и их надо было как можно быстрее увести в дом? Неужели он и вправду думал, что этих двух испуганных пичужек могут обидеть в мирной деревне?

Сейла хмурилась, думая об этом. Опасения седого грита были оскорбительны, но она могла его понять. Она тоже оберегала бы своё дитя в стане врагов. Но если Илис думала так же, как её соплеменник, она ни за что не простит Тауру того, что он так бездумно распорядился самым дорогим для неё.

Жаль, что у неё уже нет времени, чтобы поговорить с сыном, объяснить то, что поняла она сама. Сейчас главное было не испугать маленьких гостий ещё больше. А Таур взрослый мужчина, и пусть как мать она жалела его, но как женщина была сейчас на стороне Илис.

Они едва успели войти, как девочки кинулись к сестре. Маленькая Нира крепко обвила ноги Илис, прижалась к девушке так, что старшей, Диги, пришлось обнимать сестру поверх неё. Они долго стояли так, обнявшись. Нира плакала, и на глазах Диги тоже блестели слёзы. Потом Илис мягко высвободилась и сухо кивнула Богарду, который не сводил с неё глаз.

- Не отходи от них ни на шаг! – приказала она властно. – Мы ещё поговорим.

- Да, моя госпожа, - склонил голову грит. В серых глазах его стыла боль.

- Я отведу девочек в свою спальню, - поспешно сказала Сейла. – Комнаты для них и…охраны скоро приготовят.

Илис и Таур остались одни. Девушка проводила взглядом сестёр, дождалась, пока за ними закрылась дверь и повернулась к варвару.

Лицо её было абсолютно белым, а зелёные глаза глядели на него с такой ненавистью, что он невольно покачал головой.

- Илис… - тихо сказал варвар. – Милая…Ты зря испугалась… Я не хотел ничего плохого. Я только хотел порадовать тебя, родная!

- По-ра-до-вать?! – мёртвым голосом произнесла она. – Ты хотя бы понимаешь, что ты натворил? Пусть моя честь больше не стоит ни гроша…Но мои сёстры! За что ты сделал это с ними?

- Что?! – варвар потемнел лицом. – Я их пальцем не тронул!

Илис поражённо покачала головой.

- Дикарь… - тихо сказала она. – Достаточно того, что тот самый варвар, который похитил старшую рода, добровольно отдавшуюся ему на жертвенном круге, увёз в Рину и её сестёр…

- Илис! – протестующе воскликнул варвар. – Девочки уехали в сопровождении опекуна!

Она прищурила глаза, изучающе и холодно глядя на него и спросила с убийственной иронией:

- Должно быть, Богард поехал с тобой по собственной воле?

Таур Керт блеснул глазами и не ответил. Да, ему пришлось действовать хитростью, и сначала заманить девочек, пообещав встречу с Илис, а уже после послать человека за Богардом. Тот скорее погиб бы, защищая малышек, чем отпустил бы их с варваром, а так вынужден был подняться на палубу.

Грит оказался твёрдым орешком, и всю дорогу охранял сестёр Илис, ни на минуту не оставляя их без присмотра. Будь воля Богарда, он держал бы девчонок в душной каюте, но в пути старшая заболела, и грит вынужден был выводить её на свежий воздух. Младшая, конечно же, выходила на палубу вместе с ними, и скоро снискала любовь команды своим живым весёлым нравом и восторженным любопытством, с которым она обследовала корабль.

Старшая же, Диги, потрясла его ещё в Реане, в тот самый первый миг, когда Таур Керт увидел её. Она была так похожа на Илис и так строга, что он усмехался в душе, понимая, что робеет перед ребёнком. Мог ли он обидеть девочку, которая волею богов копировала черты любимой?

Говорить всё это Илис было бесполезно, варвар видел, что она закрылась от него, и в этот раз не собиралась оттаивать, глядя на него всё с той же жгучей ненавистью. Разве мог он её винить за это? Бездна отчаяния, открывшаяся ему во взгляде любимой, когда Илис открыла глаза, приходя в себя после обморока, рассказала лучше всяких слов, что она испытала, увидев, как её маленькие сёстры сходят на берег Рины. Что он мог возразить, когда только теперь понял, как больно ударил по самому дорогому для неё. Может быть, тому единственному, ради чего она ещё жила.

Он просто стоял и слушал, как Илис говорит тем негромким мёртвым голосом, что был страшнее её крика и слёз.