Цена моих грез

Я таких мужчин еще никогда не видела. Сильных не то чтобы физически, хотя и в этой стезе он преуспел, как духовно. Честный. Он всегда говорил правду. Добрый. Заботливый. Он начал казаться мне идеалом, идеалом лично для меня, хотя я не понимала, зачем он держит меня рядом, ведь Левич от меня ничего не требовал. Абсолютно. Вел себя, будто самый верный друг, самый надежный, когда я уже хотела его видеть его чем–то большим. Мы завтракали вместе, обсуждая все на свете, ужинали, греясь у уютного камина и рассказывая друг другу о своем дне. А потом расходились по комнатам, по холодным постелям, по разным мирам. И в один вечер, когда я уже лежала на такой большой для меня постели, я поняла, что не думаю больше о побеге и уходе. Забыла. Пережила.

Как оказалось, очень зря.

Моя жизнь, как бурный поток времени, лилась так быстро по устью, что не успела я оглянуться, как от нее лишь хрустальные капли–осколки остались после столкновения с дамбой реальности.

В тот день я встала с ощущением чего–то… плохого. Однако, вопреки моим предчувствиям, погода за окном была прекрасная. Будто и не поздняя уже очень, а лишь начало. И солнце ярко светило, а небо высокое и неожиданно пронзительно синее щурилось морщинками облаков.

Зевая, потянулась, нежась в коконе теплого одеяла и мягкой простыни, не желая вставать. Вообще ничего хотелось. Разве что спать: мы с Пашей поздно легли, снова увлекшись разговорами, а после – поцелуями. А потом я успокаивала свое бешено бьющееся сердце и пыталась заснуть. Выходило хреново, потому сейчас мне не менее хреново. Глаза слипаются.

Зевнув еще раз, заставила себя силой подняться: пускай у меня сегодня выходной, но все равно лениться нельзя. Если один раз дал себе спуску, то потом уже все потеряно, былой контроль не вернуть.

День обещал быть насыщенным: сегодня особняке будет проходить какой–то прием. Если честно, то я даже не спрашивала, по какому поводу. Мысли были вообще не здесь, не в этой вселенной. Я витала в мечтах, в сказке, где хотелось приватизироваться. Думала о том, как совсем скоро я заберу Даню. О том, что скажу Паше, что готова на большее. На отношения. Настоящие и серьезные.

Улыбаясь своим мыслям и одновременно пытаясь понять, что же меня гложет, я спустилась вниз, просто зная, что найду Левича на застекленной террасе. Он никогда не начинает завтракать без меня. За исключением, конечно, дней, когда он вынужден выехать из дома ни свет ни заря.

– Доброе утро! – с улыбкой поздоровалась, следуя к своему месту.

– Доброе, – мужчина тоже улыбнулся, откладывая на стол газету. Да, он читал газеты! Самые обычные, которые часто бросают в почтовый ящик или раздают в метро. Встал и пододвинул мне стул.

– Как спалось? – я придвинула к себе чашку, налила чай. Остывший слегка, но мне пойдет.

– Плохо, – он посмотрел мне прямо в глаза и хрипло сказал: – Девушка одна снилась. Все номер свой предлагала да ночь страсти. Вот даже телефон запомнил.

И принялся диктовать мой номер. Вот… хороший человек!

– Не знаешь такую? – совершенно невозмутимо спросил Паша. – Она еще шатенка. С идеальной фигурой.

– Нет, – я тоже сама невозмутимость. – Хотя… Есть подозрение на кухарку. Точное попадание, кстати: цвет волос соответствует, а фигура вообще идеальная, как говорит нам геометрия, круглая.

– Туше! – признал Левич.

Я, победно улыбнувшись, взялась за пирожными. А они пышные, с толстым слоем разноцветного крема и с ажурным узором шоколадной глазури – не устоять.

– А я завтра закрываю ипотеку, – не удержавшись, сообщила я, крутя в руках вкуснятину.

Да, я счастлива, но почему–то не получается поймать это самое счастье за хвост. Теперь у меня есть почти все, и потому мне страшно, что завтра я проснусь, а сон исчезнет, словно утренний туман растает, оставив мне лишь слезы–росинки.

– А где соответствующее случаю настроение? – мне кажется, или Паша читает мои не мысли, но чувства.

– Отправилось в отпуск, – вздохнула я. – Все дело в страхах…

– И в неумении расслабляться, – добавил Паша. – Но сегодня мы это исправим. На приеме.

– Ни за что! Что я буду делать в обществе циничных снобов? – я поняла, что меня пытаются включить в список гостей.

– Да брось. Похвастаюсь тобой, скажем пару слов о твоей роли в самом ожидаемом фильме этого года и, бросив все на… – он на миг задумался, – на кого–нибудь, сбежим.

Меня заинтриговали. Однозначно. Потому:

– А куда сбежим?

– Секрет, – нагло заявил мне.

– Только мне надо заново собирать документы на опекунство, – сникла я. – А с моим графиком это будет затруднительно. Мы вчера одну из ключевых сцен почти с первого раза сделали, потому у нас что–то типа выходного.

– Та самая сцена? – поморщился мужчина.

– Ага, – кивнула. – Почти умирать – не очень–то и легко, поняла по собственному опыту.