Цена моих грез

Вот минуту назад Левич прерывисто дышал и от него исходила огненная волна желания, а сейчас же он даже стал крупнее, на лице обозначились жевалки, а место желания занял потусторонний холод. Я, немного ошарашенная его реакцией и столь стремительной переменой настроения, не могла отвести от него взгляд. Смотрела, как заколдованная, в его злые, ставшие темно–зелеными, глаза и молчала.

– Дарья, я жду ответ, – от его тона у меня пошли мурашки по коже. – Имя. Назови мне имя.

– Зачем? Какой это имеет смысл, если сказанное – правда?

Горячие пальцы двинулись по шее вверх, к подбородку, сжали, а большой палец погладил припухшие от его напора губы.

– Ложь, Даша. Самая откровенная ложь на свете, – палец дразнится с нижней губой, касается кромки зубов. – И знаешь, почему? Потому что всех денег мира не хватит, чтобы купить тебя.

Паша склонился ко мне настолько близко, что наши дыхания смешиваются.

– Скажи мне, кто это был, Даша.

Его губы, оказавшись в миллиметрах от моих, скользнули по щеке, вырывая из меня разочарованный стон.

– Никто, просто никто, – произнесла я, пожалев улыбчивого урода. – Давай забудем? И уйдем отсюда, а то мне холодно.

Если первые две фразы не подействовали, то после третьей мужчина поднялся вместе со мной на руках.

– Дойдем до дома – точно отшлепаю, – обещал мне Паша, прижимая меня к себе в попытке согреть.

Я подавилась вдыхаемым воздухом. И вовсе не от обещания отшлепать, вовсе нет, а от от того, как легко он произнес "до дома".

Но это не мой дом, Паша. Только твой. Потому что такие, как ты, таким как я не достаются.

Однако я вслух ничего не сказала. Не здесь и не сейчас.

*Пропан тяжелее воздуха, потому вытесняет кислород, из–за чего наступает удушье.

ГЛАВА 22. ДАРЬЯ. ОТ СТАРОГО ОСТАЛИСЬ ЛИШЬ ОБИДЫ И НАПРЯЖЕННАЯ ТИШИНА

У счастья нет завтрашнего дня; у него нет и вчерашнего; оно не помнит прошедшего, не думает о будущем; у него есть настоящее – и то не день, а мгновение.

(с) Иван Тургенев

– А ты точно знаешь, куда надо идти? – спросила я с подозрением. Все же ночь да и лес как бы. Вдруг ещё сильнее заблудимся?

– Ты мне веришь? – ответил вопросом на вопрос Паша, продолжая путь по сумрачным тропинкам. Причем чем дальше мы – то есть шел он, а я как аксессуар устроилась у него на руках, тем становилось темнее и холоднее. Или адреналин в крови утих, и теперь я начала ощущать далеко не летнюю температуру? Не знаю, но, если бы не Левич, я бы и три шага не сделала сама – не представляю, как босыми ногами идти по уже промерзшей земле. О чем я думала, пытаясь сбежать? Далеко не о своем здоровье.

– Нет, не верю, – признала я. – Уже не верю.

Как странно устроен человек – утром он может доверить свою жизнь кому–то, отдать все, а уже под покровом ночи, когда обнажается истина… Когда все встает на свои места, тому, что было, не имеет смысла существовать. Как и моей вере сейчас. Что она изменит? Даст мне любовь? Спасет от глупостей, в которых я погрязла? Даст шанс что–то исправить? Отнюдь. Ничего не изменится, и от этого горше на душе. Вот так понимаешь, что ты просто… Игрушка. Да. Сломанная уже.

– Дарья, – когда он нежно и ласково произносит мое имя, я готова попытаться вернуть все назад. Сделать вид, что не было ничего. Что не слышала ничего и не видела. Что все хорошо. Но я вместо тысячи слов просто прикусила губу, чтобы невзначай не проронить их. – Я понял, что ты услышала наш разговор с Мирославой и сделала неправильные выводы. Но ведь это не все, не так ли?

В лесу, освещенном только искристыми звездами и стальной луной, где за сотни метров никого, кроме животных, было так хорошо. Как будто я скинула все проблемы… Почти все. И дышалось хорошо. И виды хорошие. А вот компания не хорошая, это да.

– Даша, – мягко, но настойчиво протянул мужчина, намекая, что отмолчаться не выйдет. – Я жду ответ.

Отчего–то я совершенно не хотела рассказывать про своего нового знакомого и его совершенно мерзкие слова. Нет, не из–за того, что понравился, абсолютно нет. Наоборот, он настолько противен мне, что даже говорить не хочу о нем, потому что потом надо рот с мылом помыть, а мне сейчас не до этого. Душу бы соскрести с пола да свое самообладание собрать по кусочкам.

– А ты почти согласился, не так ли? – Паша хотел ответ – он его получил.

– Я не собирался соглашаться. Я думал только о том, как от нее отвязаться.

Грустно улыбнулась ему и не поверила. В голове перебрала слова Егора и разговор Мирославы с подружками, и просто прикрыла глаза, устроив щеку на его плече. Больно стало, конечно, только теперь я не потеряю себя в нем.

– Спасибо, что пошел искать, – шепнула я.

Теперь не ответил он. А я… А я решила плыть по течению, раз от старого остались лишь напряженная тишина и взаимные обиды.