Цена одиночества

— Не смешно! Грустно! Вот ты про Каина. А всё началось с Адама. Почему Ева была одна возле дерева Добра и Зла? Где был Адам? Где? Спал в райских кущах?

— Одна? Тогда, в райском саду?

— Она была одна, это факт. Где был Адам? Женщина не может одна. Тут же змей-искушение.

— С ней был Бог, всегда! И мир — ей подаренный. И мужчина. Только позови. Её, кровь и плоть. Ей этого было мало. Пусть так. Искушение. Человек слаб, тем более, женщина. Допускаю. Только почему не покаялась? Мужа в сообщники. Враньё. Как нашкодившие дети. Представляешь, изгнанные из рая. Что они потеряли? Как жили? О чем плакали?

— Как мы!

Марк, на секунду замерев, положил вилку и нож на пустую тарелку:

— Кто?

— Они

— Как мы?

— Как мы.

Девушка засмеялась.

— Что ты хочешь сказать? Нас выгнали из рая цивилизации?

— По сути всё верно, кроме того, что цивилизация — это рай.

— Нас выгнали из ада цивилизации?! Ну, тогда рай — это здесь!

— Рай? Что для тебя рай?

— Не знаю, не думал никогда.

— А ты подумай! О чём ты мечтаешь?

— Выбраться отсюда.

— А раньше?

— Ну, как любой уважающий себя мужик — о машине.

— Ну и представь.

— И это будет рай?

— Ну, вряд ли! Продукции рук человеческих там точно не было. Ну, если проекция рая в нашем измененном сознании. Почему не Ламборджини? — Лера зажмурилась, хлопнула в ладоши.

На песке возник ярко-красный автомобиль, новенький, сияющий яркой перламутровой краской.

— А нельзя не красный? Что за МЧС? Он хоть на ходу?

— Почему нет? Садись.

Марк осторожно приблизился к автомобилю, открыл дверцу, сел за руль. Лера плюхнулась рядом.

— Супер! Заводи!

Марк осторожно повернул ключ — мотор заурчал мягко, как спящий кот, машина двинулась с места. Они ехали минут пять. Лера хохотала, хлопая себя по коленкам!

— Вот это да! Супер! Поднажми.

Марк нажал на тормоз. Остановились.

— Приехали.

— Почему? — Лера посмотрела в окно. Ничего не изменилось. Тот же песок.

— Из принципа не буду ездить на красной машине.

Марк зажмурился.

На песке возник чёрный Инфинити.

— Вау! — Лера хлопнула в ладоши и чмокнула Марка в щёку. — Ура! Устроим гонки. Париж — Дакар!

Марк прыгнул в Инфинити, Лера пересела за руль Ламборджини. Гонка началась. В первые мгновения Марк надавил на газ и резко вырвался вперёд. Струи песка, как потоки воды неслись из-под колёс. Лера ехала практически рядом. Она открыла окно и показала Марку язык.

Марк утопил педаль до отказа и вырвался вперёд…

Первое время езда доставляла удовольствие. Он давно не испытывал ничего подобного. Существование его в пустыне было очень однообразным. Днём он шагал по песку сначала в одну сторону, потом возвращался к своей палатке. Неизменным ориентиром была гора. Он удалялся от неё, а потом возвращался. За всё время его прогулок ему никогда не попалось ничего живого. Правда, на полпути было небольшое озеро с ледяной водой, очень чистое. Оно было настолько нереальным, что Марк сначала принял его за плод своего воображения. Но озеро встречало его каждый день в одном и том же месте, ровно в двух часах ходьбы от пункта отправления. Ничего живого в озере не было, ни рыбки, ни стрекозы. Почти как в ванной, в нем застыла вода. Марк пробовал представить рыбку, у него почти получилось, но рыбка была пластиковая. Она безжизненно лежала на дне, навевая тоску зелёную. Он раскопал ямку, выловил рыбку и прикопал песком. Вот и всё. Он уже потерял всякую надежду разнообразить свою жизнь. Мысли о том, что можно напредставлять себе всяких благ цивилизации, вообще не возникало. Пища появлялась, когда чувство голода было нестерпимым. Да он поначалу и не понял связи между воображением и появлением пищи. Первый бутерброд он увидел на песке рано утром. Ему снился сон. Изголодавшийся, он увидел свою студенческую столовую, тётю Валю на раздаче. Она посмотрела на него участливо и спросила:

— Что будем есть?

Сглотнул голодную слюну:

— Бутерброд, тётя Валя.

Проснулся от запаха хлеба и колбасы. Бутерброд проглотил, как голодный пёс. Он упал в недра желудка и потерялся там. Марк в отчаянии вскочил. Вокруг песок, песок, песок. Вдалеке — гора. Утром она была розовой от восходящего солнца.

— У-у-у-у-у-у! — Он завыл, как голодный волк. Потом упал на песок, закрыл глаза и представил тётю Валю, взмолился:

— Тётя Валя, пожалуйста, ещё бутербродов. Два! С сыром и колбасой.

Открыл глаза. Рядом на столовской тарелке лежали два бутерброда. Онемел от неожиданности. Протянул руку, съел чуть медленнее, тщательно прожёвывая и наслаждаясь вкусом. Колбаса была краковская, с кусочками сала, со специями. Невероятно вкусная. Закрыл глаза:

— Спасибо, тётя Валя! А чай можно? С сахаром.