Цена памяти (СИ)

— Я не понимаю, что ты хочешь услышать, Гермиона, — он вскидывает ладони в защитном жесте, но в глазах застывает жёсткое выражение.

— Я помню ещё не всё, но знаю, что Малфой помогал нам, Гарри, а теперь он в Азкабане. Я хочу понять, как так вышло.

— Малфой был на стороне Волдеморта и совершал преступления.

— Чушь! Он хотел помочь нам остановить войну!

— Он делал это ради собственной выгоды и…

— Да какая разница! — она всплескивает руками. — Он был на нашей стороне и по-настоящему старался!

Его черты на миг искажает изумление.

— Гермиона, Малфой убивал невинных людей, пытал их…

— …И спасал наших пленных ценой собственного здоровья…

— …И он убил Рона, Гермиона, убил! Поднял палочку и произнёс заклинание — и всё, Рона больше нет! Совсем! — Гарри яростно вскрикивает и подаётся в её сторону, вскинув руки. Её лица касается его сбившееся дыхание. — И я не знаю, что он сделал с тобой после этого, но…

— Что ты имеешь в виду? — Гермиона резко осекается.

Гарри замирает, угрюмо взирая на неё, его ноздри раздуваются, а волосы пушатся, словно от электричества.

— Возможно, он сам и стёр тебе память после того, что его родственники сотворили с тобой, — на миг он прикрывает глаза и глубоко втягивает воздух, а после неожиданно тихо добавляет: — Я должен был убить его тогда.

— Гарри, — дрожащим голосом просит Гермиона, — объясни мне, пожалуйста, — она тянется к нему, но пальцы замирают в считанных миллиметрах от его руки. — Мне нужно в этом всём разобраться, я не понимаю. Я… Я не помню.

— Гермиона, я не могу, — срывающимся голосом говорит он и отворачивается, смотря куда-то мимо её лица. — Я не могу так.

— Гарри, пожалуйста!

— Может, и к лучшему, что ты всё забыла. — Она вспыхивает, но он жестом не даёт ей начать спорить. Лицо Гарри искажается страдальческим выражением. — Не ходи к нему больше, Гермиона.

— Ты не можешь просить меня об этом.

Гермиона отшатывается от него и сжимает губы, пытаясь заставить их не дрожать. Она не верит своим ушам. Пытаясь осознать услышанное, она не сводит пытливого взгляда с Гарри и узнаёт выражение глаз, которое последний раз наблюдала во время войны. Гермиона видит, как его кадык дёргается, когда Гарри тяжело сглатывает.

— Он причинит тебе боль, ты вспомнишь то, что не должна вспоминать. Твоя память скрыла это не просто так.

— Гарри, ты же не думаешь, что я…

— Гермиона, я знаю! Я знаю, что ты не любишь чего-то не знать, но… — его голос надламывается, и Гарри ссутуливается, обречённо скользя взглядом по её лицу. — Иногда информация оказывается не такой, как ты представляешь. Иногда… лучше забыть.

Сказанное словно опустошает его, лишая сил, и Гарри замирает, нелепо опустив руки, палочка едва держится между пальцев. Его глаза темнеют, и Гермиона физически ощущает боль и отчаяние, которые он испытывает.

Он правда хочет ей помешать.

Но уже знает, что она не послушает его.

Гермиона смотрит на Гарри ещё несколько мгновений, а после порывисто обнимает, прижимаясь щекой к щеке, и чувствует, как он стискивает её в ответ. Гермиона не хочет делать ему больно, она не хочет и на мгновение возвращать его к событиям войны, но…

Ей необходимо разобраться в том, что случилось.

И этот разговор только доказывает это.

Гермиону не обижает, что Гарри в этот раз не станет её помощником, что он не поддержит и не даст ответов. Это до невозможного странно осознавать, но ей в конце концов и так есть к кому обратиться.

Поэтому выпустив его из рук, Гермиона коротко прощается и быстро движется к каминам, не оборачиваясь, чтобы не передумать и не поддаться его уговорам.

Только аппарировав домой, Гермиона думает о всех тех вопросах, которые могла ему задать. О событиях прошлого, о битвах, о крестраже и о смерти Рона.

Но теперь ей не нужны чужие ответы — она вспомнит сама.

========== 12. Двенадцатая глава ==========

Они разрушили лабораторию.

Гермиона выдыхает, чувствуя, как напряжение от аппарации отступает.

Её до сих пор немного потряхивает, ожоги и синяки толком не залечены — она слишком торопилась, — и во рту держится противный привкус костероста.

Но они разрушили лабораторию.

Да и не только её: Орден снёс поместье с такой силой и яростью, что пыль ещё долго будет стоять в воздухе, пока её не прибьют к земле дожди — предвестники приближающейся осени.

Но Гермиона не чувствует удовлетворения.

Она разбита, и её дыхание сбивается. Прошло около сорока минут с тех пор, как она покинула поле битвы, но диафрагма продолжает сжиматься и разжиматься в нестройном ритме, лёгкие обжигает огнём, и на несколько мгновений Гермиона лишена способности сделать даже крошечный вдох.

Она не уверена: это результат случайного проклятия или подступающая паническая атака.

Она пытается втянуть воздух, и ещё, и ещё…

— Что с тобой?

Её блуждающий взгляд натыкается на Малфоя. Гермиона закашливается.

— Извини, у меня было сломано ребро, нужно было залечить его, — вырывается прежде, чем она успевает разглядеть его.

Осмотрев Малфоя, Гермиона невольно поджимает губы.

Она только-только выпила костерост, когда он связался с ней, и не могла толком пошевелиться, пока кости хотя бы отчасти не срослись.