Цена победы (сборник)

— С тобой? Ничего. Если бы я что-то хотел сделать, то сейчас не разговаривал бы с тобой, а приказал посадить с остальными. Я просто хотел переубедить тебя. Вижу, не удалось. А с тобой… Живи, Торён. Живи и помни об этих людях. Надеюсь, кошмары по ночам тебя мучить не будут. — Виктор развернулся и, оставив Торена у ворот, отправился во дворец. Необходимо было ещё навестить всех ребят. Этот мятеж мог их сильно потрясти. Впрочем, Алур вроде бы держится, хотя и ходит мрачным.

А после было награждение отличившихся, и первым в списке стоял тот самый плотник, что организовал сопротивление. Не мог Виктор не воспользоваться и тем, что в этот момент в Тараверу пришёл купеческий караван для торговли. Всех гостей города встретили торжественно и настойчиво пригласили на площадь. Впрочем, купцы и не сопротивлялись. Им и самим было интересно. Виктор же надеялся, что через них весть о том, что творится в Таравере, разойдётся по миру. На главной площади, перед огромным стечением народа плотника подвели к монарху.

Грепп покосился на стоявшего рядом с ним Виктора и заученно начал:

— Я рад приветствовать достойного своего подданного и перед всеми горожанами готов назвать его лучшим сыном Тараверы, который, рискуя жизнью, защищал законную власть! Плотник Зореген, подойди.

Плотник несмело приблизился. Грепп обнажил свой меч.

— На колено, Зореген!

На всякий случай, во избежание всяких непредвиденных неприятностей, поскольку посвящение мечом в этом мире было неизвестно и плотник мог в этот момент подумать всё что угодно, Виктор ещё перед церемонией объяснил ему, что произойдёт дальше. Тем не менее Зореген слегка дрожал, опускаясь на колено, с испугом косясь на меч в руке Греппа. Грепп слегка коснулся плеча плотника мечом.

— Плотник Зореген, с этого момента я объявляю тебя фэтром. Отныне и во веки веков ты и твои дети пусть носят это гордое звание. Готов ли ты принести клятву фэтра?

Такого плотник не ожидал никак. Даже толпа народа на площади ошеломлённо замерла.

— Я… ваше величество… да я…

— Достаточно простого «да», — с улыбкой остановил его Виктор. — Повторяй за мной.

Виктор начал читать слова кодекса. Зореген, запинаясь, повторял. При этом он сиял такой счастливой улыбкой, что казалось, наступи сейчас темнота, эта улыбка осветила бы весь город. Когда клятва кончилась, Грепп собственноручно опоясал Зорегена мечом.

— Однако, — продолжил Грепп, — учитывая, что достойный фэтр может принести большую пользу короне, служа ей как плотник, чем как военный, Мы, своей волей, даруем ему лесопильню с цехом по производству древесных плит. Владей ею и приумножай славу нашего королевства. И если кто возражает против дарования этому достойному человеку звания фэтра, то пусть выскажется сейчас или молчит об этом всю жизнь. А теперь встань, фэтр!

Вот и следующий шаг сделан, подумал Виктор. Дарование звания фэтра за заслуги. Это было революционное внедрение на Нордаке.

Совершенно ошеломлённый плотник поднялся и замер. И тут он неожиданно упал на колени.

— Ваше величество, да я теперь… я за вас…

Это было не по плану, но хорошо. Казалось, весь город взорвался восторженными криками. Отныне Таравера и король для горожан были одно и то же. Потом были ещё награждения, но звания фэтра больше не получил никто. Под конец же Грепп разразился целой речью на тему, что отныне каждый может стать фэтром, если заслужит это перед короной.

— Запомните главное, — закончил речь Грепп. — Да, я король, но короли уходят и приходят, а Таравера остаётся! — Эту фразу как-то упомянул Виктор во время одного из споров с Греппом, и она тому так понравилась, что он решил вставить её в свою речь. — Когда-нибудь я умру, и придёт другой король. Уйдёте и вы, таков неизменный закон природы. Но от всех нас зависит, какой Таравера достанется нашим детям! И если каждый из нас будет делать всё, что в его силах, для блага города, то Таравера станет богатой и процветающей.

Во дворце Грепп устало скинул мантию и корону.

— Этот плотник ведь был искренен, — с каким-то недоумением пробормотал он. — Ну когда говорил, что готов на всё ради меня.

— Да, — ответил Виктор. — Совершенно искренен.

— Но я не понимаю. Все знают, что это назначение — фикция! Ни один фэтр не признает его ровней.

— Те, кто не признает, нам не интересны. Зато как это сплотило весь город. Грепп, люди теперь верят тебе. Ничто так не вдохновляет людей, как справедливая награда за заслуги. И теперь каждый будет трудиться ещё больше. Но сейчас, после награды, должна следовать кара.

— Знаю, — поморщился Грепп. — Этот твой суд. Но управители возражают против суда одного из его членов. Они признают его вину и готовы объявить, что он умер от сердечного приступа, но не доводить дело до суда.

— Никаких тайных убийств, — отрезал Виктор. — Так делают только трусы, а мы не трусы. Управители же могут проваливать со своим мнением. После сегодняшнего никто из них в нашу сторону и пикнуть не посмеет.

— Слушай, — с какой-то тоской спросил Грепп. — А может, ну его, этот суд? Всё равно ведь его решение известно. Придушить гадов и всё.