Цена предательства

— Ах, как вы сегодня свежи и прекрасны, — проворковала маркиза, с умилением глядя на мое призрачно-зеленое лицо — “ах как она опустилась, не накрашена, одета в это ужасное черное платье» — читаю я у нее на лице. Я люблю, когда она с высоты своего величия смотрит на меня: или прекращает свой умный разговор, когда я приближаюсь, потому что я глупа, или снисходит. Я знала, что она меня терпеть не может, и всегда это означало, что она не будет задерживать меня слишком долго со своими немыслимо глупыми сплетнями и рассуждениями.

— Ах, благодарю вас, — счастливо улыбаюсь, прячу за спиной дрожащие руки. — Какой нынче прекрасный день, — прибавила я, по последней моде особенно налегая на слове «прекрасный». Ах, милая маркиза, мне надо сказать вам мой самый тайный, сокровенный секрет! — Маркизу аж передернуло от удовольствия, она задышала тяжелее, — герцог Томеррен вчера признался мне в любви, — у Анны Шамер глаза выпучились от удивления, — скоро мы тайно обвенчаемся и бежим в Ардор! — Вот это новость! Берегись Томеррен, через пятнадцать минут весь дворец будет гудеть, обсуждая этот секрет, скоро и император узнает о планах доблестного наместника, — я так счастлива, так волнуюсь! Я любима таким доблестным человеком! Героем! А я вот в библиотеку иду, поплакать от счастья! — я указала на самое дальнее и непопулярное помещение в имперском дворце. Искать меня там могут до ночи, исследуя каждый коридор, петляющий между сотнями полок с книгами.

Маркиза Анна посмотрела на меня восторженно, и слезы восхищения пред величием моей души и ума выступили на ее глаза. Она подпрыгивала от нетерпения, ей надо бежать, у нее в руках та-а-акая сплетня. Ее ответный поклон вышел чуть неуклюжим и спешным. Мы, довольные друг другом, разбежались.

Иду дальше. Не бежать, не бежать… Зашла в будуар императрицы. Никого нет. На ее столике шкатулка с драгоценностями. Мне это пригодится — вешаю на себя как можно больше ожерелий, все пальцы теперь унизаны кольцами, что-то блестящее и тяжелое вставляю в уши — все равно я бедно смотрюсь по сравнению с маркизой Шамер, остаток ссыпаю в лиф платья, вздрагиваю от прикосновения холодных камней.

Иду дальше, в обход, здесь я бываю редко. Переход от сравнительно хорошо освещенного коридора к густому сумраку сильно осложнял дело, так как я не могла толком рассчитать расстояние от одной ступеньки до другой, несколько раз оступалась и хваталась за стену, разорвала перчатки, опять сбивая костяшки суставов на пальцах и обдирая кожу на ладонях. Не заметила ступеньку, запуталась в подоле платья, больно упала на колени. Я понеслась вниз, не думая уже ни о содранных локтях, ни о сбитых пальцах. Мне кажется, что на меня из темноты смотрят сотни глаз.

Передо мной стоит стражник! Прислонился к стене, не шевелится. Я невольно вскрикнула, в панике оглядываюсь, что же делать, мне надо в тот коридор. Караульный стоит, не шевелится, я присмотрелась — спит! Мужчина дернулся во сне и невнятно выбранился, потом устроился поудобнее, опершись о каменную стену, которая служила ему подголовником. Я тихонько прошла мимо.

Вот она ниша, открываю дверь в лабиринт. Я сделала это! Я ухожу! Навсегда! Я покидаю дворец императора Дарко.

* * *

Чем ближе к Рему, тем сильнее меня охватывает паника. А вдруг его уже нашли, утащили в пыточную. А вдруг он уже умер! Прислушалась к себя, его сердце бьется ровно, ноги болят, сломаные ребра ноют — жив. Бегу, считаю повороты. Прошла целая вечность, пока я добралась до любимого, плутая по переходам старого дворцового лабиринта — все-таки не часто я ходила посмотреть на свою собственную комнату, осторожно шагаю в полумраке — я не имею права получить травму сейчас. Я дошла! Он лежал там же, где я его оставила.

— Рем, ты здесь, ты дождался! — прошептала я;

— Да вот уже решил было уходить, — печально усмехнувшись, сказал он, потом встревоженно: — Мира, я не смогу, оставь меня, беги…

Я осторожно обняла Рема и поцеловала его.

— Теперь не уйдешь, ты мой, я тебя больше не отпущу, — сказала я. — Никогда. Ты мой, а я твоя.

Я как-то притихла и чувствовала, что все существо мое словно померкло от любви.

Надо двигаться. Я растелила на каменном полу плащ из плотного материала, подхватила Рема и с трудом уложила его на плащ. Я схватила плащ за концы и поволокла по темному коридору. К счастью не было необходимости быть тихой — дворец сотрясала громкая торжественная музыка, началось празднование.

— Ох, какой же ты тяжелый, — пропыхтела я. Я выработала ритм — десять шагов, отдых, снова десять шагов. Спина гудит от напряжения. Пот заливает мое лицо. Десять шагов, еще. Ардорец не открывал глаз. Но дышал. Упала, встала — я схватилась за плащ и вновь потянула, почти не видя куда. Десять шагов, еще десять. Я знала, что при каждом толчке Рем чувствует невыносимую боль, его лихорадочное состояние усилилось и он начал бредить. Я тяну. Я то привстаю, то падаю на четвереньки. Легла рядом с Ремом, надо совсем чуть-чуть отдохнуть. Он почувствовал меня рядом, его губы дрогнули:

— Уходи…