Цена предательства. Сотрудничество с врагом на оккупированных территориях СССР, 1941–1945

Поскольку было очевидно, что возвращаться Власову уже было опасно — видимо, он еще не принял окончательного решения, то ли погибнуть вместе с окруженной армией, то ли сдаться немцам. Когда началось грандиозное летнее наступление 1942 г., германское Верховное командование объявило о пленении 33 тыс. уцелевших бойцов 2-й ударной армии 28 июня как о незначительном событии. Но выжившие бойцы сдались без своего генерала, которого не могли обнаружить еще две недели. Власов изменил свою внешность, поменявшись формой с погибшим штабным офицером и тем самым распространив слух о своей гибели. Мотив этого действия неясен, потому что, если бы у Власова было намерение пробраться к своим или избежать опознания как известной личности, он бы выбрал форму рядового солдата. Власов говорил Дерксену, что во время тех загадочных двух недель он думал о самоубийстве, но, ослабев от голода, слишком разочаровался в деле, которому служил, чтобы считать свою жертву достойной такого дела (откровенное саморазоблачение типичного предателя. — Ред.). Он не пытался сразу раскрыться немцам, которые загнали его в коровник, где он, изнуренный, жил с преданной ему семейной служанкой, которую его жена отправила готовить для него пищу, — крестьянской женщиной, физически могучей и решительной, которая в некоторых рассказах фигурирует как Дуня или Мария Воронова.

Из штаба 38-го немецкого армейского корпуса в Новгороде Власов был немедленно доставлен в штаб 18-й армии, где в бывшем баронском замке возле Ленинграда его с почестями принял генерал Георг Линдеман. Следующим пунктом на пути будущего «российского освободителя» был отвратительный запущенный дулаг в Летцене в Восточной Пруссии, где он провел как минимум две недели, не прекращая, похоже, копить раздражение. В конце июля Власова перевели в специальные помещения для важных офицеров, которые ОКХ содержало в Виннице. Там 3 августа он представил свой первый меморандум. Этот документ был подписан совместно Власовым и командиром образцовой гвардейской дивизии полковником Боярским и претендовал на выражение мнения ряда пленных офицеров. ОКХ проявило к этому незначительный интерес, потому что в этот момент очевидной германской победы данный меморандум тем не менее обращал внимание на огромную силу, которой Сталин все еще обладал. В меморандуме утверждалось, что только «русское движение» может одолеть Сталина, и Власов грозил, что это движение может склониться на сторону Англии и США, если Германия не предъявит своей четкой и ясной политики.

Для остполитиков это была чистейшая манна небесная. Риббентроп, все еще стараясь сохранить за собой долю в политике в отношении Советского Союза, отправил своего старейшего специалиста по России Густава Хильгера повидаться с Власовым в Виннице. Более примечательно, что фон Ронне прислал из Летцена малопонятного, но настойчивого пропагандиста, который подготовил первый черновой план фон Трескова для Русской освободительной армии. Следующие два года Штрик-Штрикфельду было суждено никогда не отдаляться от персоны Власова. Власов был им покорен с первого взгляда. С помощью Дерксена, который добрался до Винницы с Викторияштрассе, Штрикфельд составил открытое письмо от имени Власова, которое будет использоваться в виде листовок, сбрасываемых за советской линией фронта. Оно было датировано 10 сентября и распространялось IV отделом пропаганды вермахта без одобрения Хассо фон Веделя, но благодаря протекции Гелена и фон Ронне. Движению Власова было дано начало.

Власов еще не был готов согласиться с тем, чтобы его имя использовалось в призывах дезертировать к немцам. Подписанная им листовка была адресована только командному составу и офицерам разведки. В ней перечислялись преступления сталинского режима, описывалось безнадежное положение советской интеллигенции и содержался призыв к восстанию. Сталин, как утверждала листовка, строит свои надежды на британской и американской помощи и на открытии второго фронта. Как ни парадоксально, далее листовка переходит на язык самого Сталина. Британцы и американцы будут сражаться до последнего русского, они заставят Сталина таскать для них каштаны из огня. А затем — вновь к основной мысли листовки, а именно к тому, что единственный путь — это свержение Сталина и заключение почетного мира с Германией — вот так просто.