Цена предательства. Сотрудничество с врагом на оккупированных территориях СССР, 1941–1945

25 марта японский министр иностранных дел Йосуке Мацуока приехал в Берлин. Официально было известно, что на своем пути через Москву Мацуока провел переговоры о пакте о нейтралитете с Советским Союзом. Поэтому все ресурсы Гитлера и Риббентропа были использованы для того, чтобы убедить японского государственного деятеля в том, что сейчас самый подходящий момент за столетие, чтобы напасть на Сингапур. Вопрос о включении Японии в партнеры при вторжении в советские владения не стоял, напротив, Гитлер сам желал советско-японского пакта о нейтралитете для того, чтобы повернуть японские устремления в сторону Британской империи. То, что в результате Япония нападет и на Соединенные Штаты, с Гитлером не обсуждалось, и этого он не приветствовал. Но, зная, что Мацуока снова увидится с Молотовым и, возможно, со Сталиным, Гитлер и Риббентроп использовали его для этой цели. Гитлер заявил Мацуоке, что и Англия, и США надеются настроить Россию против Германии, но есть практическая гарантия против такой возможности, которая весит намного больше, чем существующие договоренности. В случае опасности Германия, не колеблясь, использует против Советского Союза от 160 до 180 дивизий — но Гитлер не думает, что такая опасность возникнет.

Риббентроп был много более категоричен. Если русские не целиком убеждены, что не станут следующей жертвой, то это доказательство, которого они хотят, и Мацуоке может быть доверено им это сказать. Описав в подробностях недавнее ухудшение отношений между двумя странами, ничего не пропуская, «второй Бисмарк» договорился до того, что заявил о том, что известно, что Россия развивает относительно широкие связи с Англией. Риббентроп не предполагал из того, что он увидел у Сталина, что тот «склонен к авантюрам», но нельзя быть уверенным до конца. Фюрер убежден, что в случае войны против Советского Союза потребуется всего несколько месяцев, чтобы Советский Союз перестал существовать как великая держава. Риббентроп не думает, что Сталин станет проводить неразумную политику, но в любом случае фюрер полагается больше на вермахт, чем на существующие соглашения.

28 марта Риббентроп сделал на этом еще больший акцент. В ответ на вопросы Мацуоки он сказал, что Гитлер никогда не рассматривал вопроса альянса Советского Союза как с Германией, так и с Японией. Это так же невозможно, как и союз огня и воды. Поскольку Советский Союз поставил невозможные условия для присоединения к Тройственному пакту, весь вопрос сейчас рассматривается в совершенно выжидательной форме, и за Россией внимательно наблюдают. Фюрер сокрушит Советский Союз, если Сталин будет поступать «не в гармонии с тем, что Гитлер считает правильным». Мацуока оставался в Берлине до 4 апреля, и Гитлер и Риббентроп вместе повторили угрозу против России четыре раза.

Перед лицом столь многих явных угроз вопрос о том, были ли русские позднее предупреждены надежными разведывательными данными от британского правительства, является академическим (у советского руководства были свои надежные источники информации. — Ред.). Из того, как обошлись с Чехословакией и Польшей, должно быть очевидно, что ни одно правительство не могло быть в гармонии с тем, что Гитлер считал правильным, что со стороны Советского Союза для Гитлера не требовалось никаких проявлений военных угроз, чтобы подать сигнал к агрессии. Почему тогда русские оказались пойманными врасплох 22 июня 1941 г.? Сейчас в Советском Союзе в моде заявлять, что Сталин-де совершил серьезнейшие ошибки, что Сталин упрямо отказывался слушать своих лучших военных советников, что Сталин был в руках Берии и НКВД, которые являлись врагами Верховного командования и «всех хороших русских». Ранее же было принято говорить, что Сталин доверял и ожидал, что немцы будут делать то же самое, что в результате Советский Союз был предательски атакован в тот момент, когда он был практически не вооружен (не завершил гигантскую программу перевооружения. — Ред.) и когда никакого нападения не ожидалось. И только гений Сталина спас ситуацию.