Цена прощения

— Раз это мое… Я хочу почувствовать его в себе, — захлебываясь от эмоций шептала она. — П-пожалуйста…

Бляяять. Горячий язык уже проникал в ее рот, выбивая из груди стоны удовольствия. Пальцы нервно пытались расстегнуть застежку бюсгалтера и как только с ней было покончено, руки сразу же потянулись к налитыми кровью вершинкам с вставшими сосками. Вобрал по одному в рот, а затем подумал на каждую из чувствительных горошин из-за чего Майя в удовольствие прогнулась в спине.

— Сейчас, Милая, потерпи, — в ее губы шептал я, стягивая с нее насквозь мокрые трусики. — Я люблю, когда ты течешь для меня.

Умирая от желания потянул ее ноги ближе к себе, заставляя развести их еще сильнее и Майя послушно раздвинула ножки, открывая доступ к своим лепесткам. Слегка надавил головкой члена на клитор, размазывая горячую влагу по лепесткам и Майя вновь томно застонала. А я постепенно начал заполнять ее горячее лоно. Миллиметр за миллиметром я проникал в нее все глубже, чувствую как стенки внутри растягиваются под мой размер. Я чувствовал какая горячая она была. Чувствовал как мой собственный член становился мокрым от ее смазки.

— Ахренеть, как я ж ты, блять, узкая, — решил я сказать о том, что чувствовал мой дружок.

Майя вновь застонала от моих слов и я быстро закрыл ее сладкий рот ладошкой, чтобы она не разбудила Давида. А про себя подумал о том, что это мне пора уже было закрывать рот, потому что я уже сам умалишенно стонал на всю комнату. Сделал несколько уверенных толчков, а член уже готов был обкончаться от эмоций, что разрывали меня изнутри.

— Я скучала, — пытаясь отдышаться прошептала Майя, оставляя следы от ногтей на моей спине.

А я больше не мог и не хотел сдерживаться. Толчок. Два. Три. И я уже вовсю трахал свою девочку. Хлюпающие звуки повысили градус возбуждения на пару градусов. Наши стоны смешались в темноте комнаты и я уже не знал, кто застонал в эту секунду. Каждая мышца с новым толчком напрягалась все сильнее, подталкивая меня ближе и ближе к краю пропасти, в которую я мечтал сорваться. С разбега. Прямо туда.

— Я-я близко, — и я с трудом смог разобрать ее слова.

Вновь нашел ее губы своими и накрыл их в страстном поцелуе. Рука машинально потянулась к шее, стягивая мягкую кожу в тугое кольцо, и Майя протяжно захрипела, закатывая в удовольствие глаза. Я уже был далеко от этой комнаты. Далеко от Майи. Потому что уже счастливый бежал к обрыву.

— Тимур, — ее голос вернул меня в реальность. — Кончи в меня…

Грудную клетку сдавило от этой просьбы. Дышать стало практически невозможно. И хотелось незамедлительно согласиться на ее предложение, но я тут же отдернул свой свихнувшийся член.

— Майя…

— Тимур, пожалуйста, я хочу, — продолжала она соблазнять меня.

— Хорошо, — подчинился я, сам мечтая об этом.

Больше мы не говорили. Хватило всего нескольких толчков, после чего Майя первая шагнула в эту пропасть. Ее ножки с силой сжались вокруг моей талии. Глаза закатились от удовольствия настолько сильно, что зрачки напрочь пропали из поле зрения. И я чувствовал как ее горячее лоно пульсируя, сжимало мой член. Из-за чего я сам больше не смог сдерживаться, изливаясь семенем прямо в нее.

Потный и обессиленный я тут же завалился на соседнюю половину кровати, довольно улыбаясь. Казалось, что именно так чувствуют себя люди на седьмом небе от счастья. Именно так чувствуют себя люди после секса с любимым человеком.

— Майя, я люблю тебя, — прошептал я в глубину комнаты, но в ответ последовала тишина. — Майя?

Резко приподнялся на кровати, заглядывая в ее глаза. Спит. Спит моя девочка. Сам с трудом найдя в себе силы, аккуратно вытащил из-под Майи мягкое одеяло, и накрыв наши удовлетворенные тела, я тоже провалился в сон.

Проснулся я от четкого осознания, что на меня кто-то смотрит. Недовольно поморщился, слегка приоткрывая глаза.

А сон как рукой сняло, когда я увидел в дверном проеме Давида, что внимательно смотрел на нас спящих. Бросил быстрый взгляд на соседнюю половину кровати. Майя. Все еще спит. Вот же, блять! Мозг начал активно работать, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы все объяснить сыну. Но кроме жалкого "Эээ" из меня ничего не выходило.

— Мама тоже боялась спать одна? — с любопытством спросил сын уже прожигая спящую фигуру Майи.

— Эээ, да. Да, сы… Давид. Мама боялась монстров и попросила меня поохронять ее, — решил я развить догадку сына.

Давид быстро поднес ладошку к губам и тихо засмеялся, прикрывая рот. А этот забавный жест вызвал во мне улыбку.

— Вот она трусишка, — шепотом говорил сын. — А ты теперь всегда будешь нас с мамой от монстров защищать?

И только я подобрал слова, чтобы ответить на его вопрос, как Майя резко подскочила с кровати, бросая испуганный взгляд на каждого из нас. Если честно даже я испугался.

— С-сынок, — пропищала она, практически до глаз натягивая на себя одеяло. — Что ты здесь делаешь?

— Я пришел тебя будить, там Лариса Витальевна приготовила завтрак. Мои любимые оладушки, а тут Тимур тебя охраняет, — спокойной говорил Давид.