Цена прощения

Герда зажмурилась и схватилась за края стула, чтобы не упасть. Конечно, так она и знала. Это те фотографии. Но как Джордан смотрит на нее! В глазах столько ненависти и отвращения, как будто это какое-нибудь грязное порно. Невольно Герде стало нестерпимо стыдно. Но как ему удалось получить их? Откуда она могла знать, что он все поймет? Что он догадается? Тогда, четыре года назад, она не могла предвидеть, что будет так мучительно больно за то, что пришлось сделать в силу сложившихся обстоятельств.

Джордан безучастно взглянул на нее:

— Ну что, Афродита? Должен признать, ты была очаровательной, хотя еще чувствуется подростковая угловатость. — Он потянулся за графином. Казалось, ему все равно, слушает Герда или нет. Он как бы рассуждал сам с собой. — А страшно было в первый раз, да? Небось неуютно себя чувствуешь, когда кто-то через объектив рассматривает все твои прелести? Да, должен признать, фотограф — настоящий художник. Если не брать во внимание нелепую ненатуральную морскую пену. А так, просто слышишь крик чаек и представляешь, как накатывают огромные волны, и этот туман… Ну и конечно, маленькая Афродита, появляющаяся из морской пены, — сухо добавил он.

— Он клялся, что меня никто не узнает, — упавшим голосом отозвалась Герда. — Говорил, что они для частной коллекции, что ему нужна именно непрофессиональная модель, и…

— Ага, то есть ты единственная, кто ему подходил? Тебе не кажется, что ты себе немного льстишь?

— Я ненавидела себя за это, но он умолял, канючил, предлагал фантастический гонорар. Я послала его ко всем чертям, но потом кое-что произошло… Мне очень нужны были деньги, и я… — Она осеклась. Беспощадный в своей подозрительности, жестокий взгляд словно говорил: «Пой, птичка, пой. Думаешь, я верю хоть одному твоему слову?» Герда спрятала лицо в дрожащих ладонях. — Зачем они тебе? Чего ты добиваешься?

— Они будут использованы для нашего календаря на следующий год.

Герда почувствовала, как кровь приливает к щекам.

— Все решили, что горные пейзажи уже порядком приелись. Кто-то вспомнил об этих снимках. Оказывается, в Англии они очень известны, хотя и не распространялись специальным тиражом.

— То есть… — в голосе дрожали слезы стыда, — «Уэнтфорд» приобрел…

— Ну да. Дело за мной.

Герда оцепенела. Она сразу подумала о маме, об отчиме, которого видела всего лишь два раза в жизни с тех пор, как мама второй раз вышла замуж, и чувство горькой безысходности захлестнуло душу.

Как помешанная, словно пытаясь убедить в этом сама себя, она покачала головой:

— Нет, ты не посмеешь…

— Кто тебе сказал?

В бессилии Герда опустила руки и заплакала. Действительно, кто ей сказал, что Джордан Блэк не посмеет?

— Я жесток, как ты говорила не раз, беспощаден, — холодно отозвался он. — А это, может быть, прибыльно. Ты продалась четыре года назад, так почему мне не перекупить сейчас этот товар?

Джордан выложил свой второй козырь.

Глава 6

Герда думала, что не дойдет до комнаты. Голова кружилась, пол уходил из-под ног. Очень хотелось выпить, чтобы хоть немного успокоиться и вернуть способность здраво мыслить. Но ни за что не хотелось спускаться вниз, где кто-нибудь обязательно попадется на глаза. Слишком сильно было желание одиночества и тишины.

Дверь в комнату оказалась полуоткрытой. Герда вошла и попятилась назад. В темноте ясно обозначился силуэт Рэчел.

— Ты быстрее, чем я думала. Вот и отлично. Я-то боялась, что ваша баталия с Джорданом продлится еще несколько часов. — Рэчел села на кровать.

Герда стояла перед ней бледная как смерть. Девушка дерзко оглядела ее с ног до головы и надменно сказала:

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Прошу тебя, не сейчас. — У Герды не было сил злиться. — Голова раскалывается.

Она в полной мере осознала, что еле стоит на ногах. Боль пульсирующими ударами отдавалась в затылке. Ее бил озноб и сильно тошнило. Герда подошла к раковине, плеснула в лицо холодной водой и насухо вытерлась полотенцем, совсем забыв про макияж.

— Кто ж тебя довел до такого состояния? — ухмыльнулась Рэчел. — Ты ведь не сыграешь прямо здесь в ящик?

— Такой радости я тебе не доставлю, — сухо ответила Герда.

Достав из ящика стола салфетки, она уселась перед трюмо. За спиной в зеркале отразилось издевательски жалостливое лицо Рэчел. Герда старалась не смотреть на нее.

— Что ты хотела?

— Просто хочу знать наверняка, что ты затеваешь.

Я затеваю! Герда обреченно вздохнула. Видимо, напоследок придется претерпеть унижение еще и от Рэчел. Казалось, сил нет даже говорить, так тихо прозвучал ответ:

— Умоляю, говори все, что хотела сказать, и уходи. Я умираю от усталости.

— Да? Думаешь, мне легко? — неожиданно вспылила Рэчел. — Зачем ты вернулась? Что тебе здесь надо?

— Меня пригласили.

— Да, ладно. Ты здесь, чтобы помочь Джордану поссорить нас со Стюартом. Дурак. Он думает, что ему это удастся. И ты тоже дура, если так думаешь. Можешь даже не пытаться — уйдешь несолоно хлебавши. Ты бросила Стюарта три года назад. Все, поезд ушел! — Щеки Рэчел пылали, глаза сверкали злобой. — Убирайся и оставь нас в покое.