Цена расплаты (СИ)

— Мне следовало позволить Орочимару держать у себя твою жалкую задницу, — проворчал я, раздражение и возмущение, которые я чувствовал к Саске, снова вспыхнули с новой силой. Господи, я ненавидел этого человека так сильно, что сбросил бы его с балкона, если бы не знал, что тот приземлится на обе ноги.

— Согласен, — проговорил Саске мрачно, не двигаясь с места рядом со мной.

Мне хотелось быть от него подальше, но я знал, что он не уберется, поскольку получает слишком много удовольствия, заставляя меня злиться – сознаюсь, теперь это было по-настоящему легко сделать. Теперь, по крайней мере, я мог удержать Кьюби от того, чтобы он выбрался и расцарапал ему лицо, а я как раз раздумывал над этой прихотью.

— Знаешь, не понимаю, почему я мирюсь с твоим дерьмом. Мне следовало бы вышвырнуть тебя задницей на асфальт так же быстро, как это сделала она.

Саске тихо прошел в гостиную, и из того, что я увидел, мои слова не особенно на него повлияли, но, опять-таки, они никогда не влияли на него и раньше. Он достал большую бутылку дешевого саке, снова вернулся на балкон и устроился на полу, рядом со мной.

— Вот.

Он откупорил ее и протянул мне.

— Думаешь, что сможешь расплатиться со мной за все, что должен, бутылкой дешевого саке?

— Не хочешь – не бери.

Я взял бутылку, и мой взгляд был прикован к его, пока я подносил ее к губам и ощущал, как горькая, отвратительная жидкость стекает по моему горлу и прожигает дорожку к моему желудку. С беспрецедентными регенеративными способностями Кьюби, напиться – было всегда задачей преднамеренной и дорогой, занимавшей не один час. Я не боялся напиться, я мог запросто сжечь весь алкоголь за секунды.

— Знаешь, если ты решился предпринять попытку напоить меня, тебе следовало купить более дорогого саке. Всегда знал, что ты — прижимистый ублюдок.

Джирайя на меня плохо повлиял. Вместе с бесценными боевыми навыками, которым он меня научил, я также научился тосковать по вкусу дорогого саке и шикарным женщинам. Не проходило и ночи, чтобы я не проклинал старого извращенца тем или иным способом. Особенно в те ночи, когда мое тело, казалось, никак не может насытиться прикосновениями очередной девушки на одну ночь, а смех Кьюби эхом звучит у меня в ушах.

Я пристально разглядывал Саске, пока тот делал первый здоровый глоток алкоголя. Это было крайне нездорово и наверняка несколько безответственно, но я был уверен, что у него были собственные причины для того, что он делал. Он осторожно поставил бутылку на пол и схватился за решетку балкона так, словно собирался трясти прутья своей клетки.

— Ты такой сукин сын, Наруто, — прорычал Саске, отрывая свой взгляд от крыш Конохи, чтобы сердито уставиться на меня.

Я оскалился в широкой улыбке прямо в горлышко бутылки, алкоголь уже не был таким горьким на вкус, как раньше.

— Да, это я, ты, никчемный ублюдок.

Он рассмеялся, его смех прозвучал сухо и хрипло. Мучительно лишенный всякого юмора.

— Господи, я так тебя ненавижу за то, что ты со мной сделал.

Я обнаружил, что заинтригован его замечанием. Дешевый алкоголь, который он выпил раньше этим вечером, до того, как он пришел сюда, уже на него повлиял, и я подозревал, что сегодня он так ничего и не съел. Не смотря на свое любопытство, я не испытывал желания его озвучить. Каким-то образом я почувствовал, что если бы я спросил, то присоединился бы к нагоняющей зевоту пропасти, в которую сейчас проваливался Саске.

Он сделал еще глоток и мрачно уставился на деревню, его глаза сузились от взгляда на расстилающийся пейзаж. Было ли его фраза про его сожаление по поводу насильственного возвращения в Коноху? Я лениво удивился этому, но все равно ощутил легкое одобрение относительно любого цветистого выражения Саске.

— Знаешь, я бы не ненавидел тебя так сильно, если бы знал, что ты обращаешься с ней хорошо.

Слова слетели с моих губ, непрошенные и нежеланные. Я схватил бутылку и сделал большой глоток, уничтожая хорошую четверть алкоголя из бутылки прежде, чем поставить ее на пол.

Саске до сих пор не дал себе труда посмотреть на меня, и каким-то образом я ощутил искорку надежды на то, что он меня не услышал. Я знал, что эта надежда ложна, что в пьяном тумане своего мозга Саске просто усваивал то, что я произнес. Он был слишком пьян, чтобы вникнуть в соль моей шутки, не то, чтобы Саске когда-нибудь был в этом хорош.

— Она меня пилит. Она меня пилит, и пилит, и пилит меня. Я не могу это вынести. Она пилит меня с рассвета до заката, а когда я сплю, мне снится, что она пилит меня, — произнес он горько, заливая еще дешевого саке себе в горло.

— Тогда почему ты с ней?

Каким-то образом я ощутил счастье от этого признания. Возможно потому, что я уже нащупал крупицу надежды вытащить Сакуру из когтей Саске.