Цена рока

На первый осторожный толчок Сью со стоном кусает его плечо. Абсолютная наполненность зажигает перед глазами звёзды, тугие импульсы в крови — хаотичные и обжигающие. Анархист… Всё вокруг превращает в хаос. Испепеляет и поглощает. У него на шее от напряжения вздуваются венки, и она проводит по ним языком, щекоча кожу. Зря эта игра с огнём — в ответ Кейд снова вбивается в неё, уже не щадя и не сдерживая порывов. Он откидывает её на стену, сдирая лопатки, но боли нет, только нарастающая пульсация внизу живота, сводящая с ума своей интенсивностью. Голова беспорядочно мотается, рассыпая липнущие к влажной шее кудри. Ему хватает одной руки, чтобы насаживать её на себя в медленно нарастающем темпе, а вторая подбирается выше вдоль тела, мимолётно сжимает грудь. Добирается до шеи и накрывает пальцами пульс.

Полный контроль, полная принадлежность. Её дыхание в его руках. Снова рывок, доставая до новых глубин, и Сью с силой кусает губы, чтобы не кричать. Давление сумасшедшее, и выдерживать его всё сложней — кажется, ещё совсем чуть-чуть, и она разлетится на осколки. Властная рука уходит ещё выше, и дикий соблазн непреодолим: ловит его большой палец зубами, посасывает, прикрыв глаза в ненормальном экстазе.

— Блять, — хрипло ругается Кей, чуть не кончив от этого зрелища. Она и без того настолько жарко сжимает его член, что держаться нереально сложно. Словно она его первая, и не было никого «до». Так нужно, так правильно и горячо — точно не было. Так безумно.

К хуям все игры! Вернув обе руки на упругие ягодицы, втрахивает себя в неё в ускоряющемся ритме. Сью постанывает, упираясь в его плечи, вспыхивая от каждого нового толчка. Его чёрная искра, заноза, маленькая ведьмочка теперь принадлежит ему целиком, и эта мысль распаляет даже больше, чем практически подлетающее на его резких рывках тело. Она его покусывает везде, где может достать — шею, мочку уха, плечо, лишь бы не срываться на крики. Всё больше подрывая фундамент его выдержки. От его пальцев на её ягодицах останутся не синяки, а вмятины, но чёрт его побери, если способен сейчас ослабить хватку. Рывок, до самых глубоких точек, и Сьюзен издаёт протяжный мяукающий стон, пульсируя и сжимаясь вокруг его члена. Её дрожь как взрыв под рёбрами, разбивает Кейда и полыхает огнём перед зажмуренными глазами. Сдавшись, он даёт спалить себя, с животным рыком в последний момент разрывая контакт тел и кончая на блядскую кожаную юбку, всё ещё обвитую вокруг её бёдер.

Тяжело дыша, Сью падает на его плечо, вздрагивая до самых кончиков пальцев на ногах. Лицо влажное — с удивлением понимает, что это слёзы. Чёрт, кто вообще плачет от оргазма? Наверное, та, кто впервые по-настоящему узнала, что это такое. Разлететься на мириады звёзд и снова собраться воедино в крепких руках, поглаживающих по дрожащей содранной до крови спине.

— Сью? — тихо зовёт Кей, с тревогой ощущая её слёзы на своём плече. — Я что-то…

— Нет, — она мотает головой и проводит носом по его шее. — Это было… вау.

Он до безумия довольно улыбается, мягко целуя её в скулу, прямо поверх шрама, размазанной чёрной краски. И снова соскальзывает к губам. Кажется, отодрать их друг от друга уже может только метеорит или конец грёбанной Вселенной. Вибрирует ниточка их связи, посылая в обе стороны единственный сигнал, который пока никто не хочет говорить вслух — да и не нужно этих сопливых констатаций очевидного. Знают и так.

«Я люблю тебя».

19. Не спускать глаз

— А эта? — тонкие пальцы невесомо коснулись головы змеи на выпуклом плече.

— Майями, две тысячи второй. На фестиваль заехала группка байкеров, мы с ними гуляли несколько дней. Они по приколу набили мне свой талисман, — терпеливо пояснил Кейд на горящее в голубых глазах любопытство, ни на секунду не прекращая мягко поглаживать её бёдра.

Давно настал новый день, сияя в окно девичьей спальни солнечными лучами, но из постели подниматься никто не спешил. Ночь была слишком долгой. Изучая и распаляя, меняя темп и срывая с этих самых улыбающихся губ стоны. Кейд вновь ощущал себя восемнадцатилетним: откуда только брались силы? Но Сью словно и никаких ухищрений не нужно, чтобы он хотел её и не мог остановиться. Она с видом наевшейся кошки восседала на его бёдрах, с упоением изучая открытое для неё тело. Хотя её собственное напоминало побывавшее в небольшой аварии: синеватые следы пальцев на ягодицах, к херам истерзанная красноватая шея и маленькая аккуратная грудь со следами укусов. Кей мысленно ругал себя за каждый след — зачем так по-животному, можно и нежнее. Но когда Сью ночью с тонким вскриком просила «сильней», у него срывало крышу. И он вколачивался в неё, вжимая в мягкую постель, пока она не выгибалась дугой ему навстречу. Безумный марафон завершился, когда они так и уснули, всё ещё дрожа и сплетаясь ногами.