Цена рока

Хорошо, что папочка Глоуз уехал и не слышал, с какими мяукающими стонами кончает его дочурка. Не спускать с неё глаз ближайшие сутки? Легче простого. Можно вообще не выходить из дома, где ещё так много неопробованных мест. Словно услышав, о чём Кей только что подумал, Сью подалась ближе, с хитрой ухмылкой продолжая вести пальцами вдоль его руки:

— А что значит надпись? — она остановилась на буквах-завитушках, спускающихся от бицепса к предплечью.

— «Светя другим, сгораю сам» — перевёл Кей. — Это мы били с Дином. А на второй руке…

— «Помнить» — нашла Сью среди карты его жизни крупно выбитое грубоватым шрифтом «Remember». Вздохнула, задумчиво обводя буквы, но на вопрос решилась: — Ты бы хотел увидеть его? Дина?

— Не думаю, что он вообще поймёт, кто у него в гостях. Но да, я бы хотел, хотя до Небраски совсем не ближний свет, — в дымчатых глазах отразился налёт грусти, и Кей сам удивился, что она не дополняется виной. Да, он давал парням дурь. Не из желания травить, из юношеского максимализма: «так будет больше кайфа». Но никто не заставлял их впихивать в себя порошок. И даже вина за смерть Грега лишь косвенная. Пора уже понять, что не всё в этом мире случается из-за его ошибок.

Ошибка ли то, что он позволил Сью забраться настолько далеко? Что их миры в итоге схлопнулись в один с оглушающим взрывом, смяв их самих в эпицентре? Кей не знал ответов и не знал, что будет завтра. Знал лишь, что правильный путь — это семья, его «Неудачники», музыка и Сьюзен, тепло прижавшаяся к его груди и так нежно гладящая кожу. Но правильно только для него…

— А это? — её пальцы остановились на кривой полоске шрама под рёбрами, и Кей тихо усмехнулся:

— А это дурость. Года два назад подрался в баре с каким-то заезжим гастролёром. По крайней мере, мне рассказали так, сам я понятия не имею, кто мне ткнул ржавую зубочистку, — самый бесславный след. Зато как раз после него он впервые задумался, что пора выжимать стоп-кран.

Сьюзен вздохнула и подтянулась чуть выше, находя его взгляд. Так приятно узнавать о нём больше. Гораздо лучше, если все дерьмовые факты биографии не являются сюрпризами вроде Баттерса, а просто принимаются, как данность. У него уже половина жизни за плечами, причём такой насыщенной — нечета её вечному обитанию в родительском доме. Внезапная догадка заставила Сью прищуриться и спросить:

— Кей, а у тебя дети есть? Ну, или могут быть, как у Данди…

Он хохотнул сосредоточенно нахмурившемуся личику, откидывая голову на подушку. Женщина всегда будет женщиной: ей мало очертить свою территорию укусами и засосами. И почему-то находить эти собственнические нотки в тоне его маленькой ведьмочки до жути забавно. Обвивая рукой её талию, честно признался:

— Думаешь, для меня норма обходиться без резинки? Вчера просто пришлось… Косяк был всего один раз. Но это не как у Данди, не совсем случайная фанатка, — он задавил улыбку, потому что на этих словах остро ощутил, как в кожу впились её ногти. Пока она его не разодрала за такие откровения, спешно успокоил: — Не было никаких детей. Разошлись миром. А будем продолжать разговор о бывших, и придёт твоя очередь неловких откровений.

— Тоже мне, откровения, — фыркнула Сью, с облегчением снова опуская голову ему на плечо. Его пальцы моментально скользнули в волосы, рассеянно перебирая растрёпанные прядки. Так естественно. — Я просто слишком любопытная. Несколько скучных студенческих вечеринок немного удовлетворили это любопытство, но скорее разочаровали. Это совсем… не то.

Она прикрыла глаза, втягивая в себя его терпкий запах. Даже каких-то параллелей не провести. Первое утро с мужчиной, хотя скорее уж полдень. То, как она ощущала в себе Кейда, не шло ни в какое сравнение ни с одним предыдущим опытом, да и было это в её скучной жизни всего два раза. Казалось, что только вчера она действительно поняла значение слова «хотеть». Хотеть — это чувствовать, что без его касаний не сможешь дышать. Хотеть — это плотно сжать бёдра, едва представив горячие руки на теле, которые способны быть одновременно везде. Хотеть — это с кривой улыбкой провести вдоль крепкого торса до самого низа, обвести пальцем выступающую тазовую косточку и пропустить пару ударов пульса, увидев ответные мурашки.

— Сью, — тихо позвал Кей, справляясь с предательски учащающимся дыханием. — Ты доведёшь меня до нового инфаркта.

— Давай лучше ты доведёшь меня ещё раз… или два?

Договорить она не успела: не дав ей опустить руку ещё ниже, Кей с резким выдохом перевернул её на спину, нависая сверху и решительно впиваясь в губы. Сью послушно обвила его шею, давя улыбку прямо в поцелуй — как же его легко раззадорить. Но когда он обхватил её бедро и закинул ногу себе на поясницу, уже подбираясь пальцами к горячей влажности, от прокатившей по позвоночнику волны жара стало совсем не до смеха. Его напряжённая спина под ладонями, каждая мышца, словно у хищника перед прыжком, и одно только трение сосков о его бархатный торс сводило с ума.