Цена счастья

— Боже, почему такой внезапный отъезд? Случилось какое-то несчастье?

— О нет! То есть я, по правде говоря, не спросила. Но майор говорил про какое-то дело, о котором он забыл, и о том, что агент известил его, что это дело требует его срочного приезда.

— Ах, вот как. Что ж, вполне вероятно. Я припоминаю, как-то Гектор говорил мне, что приехал в Бат всего на несколько недель. И эти недели превратились в месяцы! Надеюсь, он быстро справится со своим делом — без него нам будет скучно.

— Да, конечно, — согласилась Фанни. Ей самой казалось, будто ее голос звучит неискренне, и она подумала, что Серена это тоже заметила. Поэтому она поспешно сменила тему разговора:

— Серена, а что, если Ротерхэм приедет повидаться с Эмили? Ведь если маркиз сейчас в Клейкроссе, то, скорее всего, он так и сделает…

— Очень сомневаюсь, — прервала ее Серена. — Я знаю, что Айво там уже пару недель, или даже больше того, и за это время он не приехал к Эмили и не предложил навестить ее. Если мой первый ответ на эту загадку кажется тебе неверным, тогда вот мой второй ответ — он пытается задеть ее самолюбие. Представляю, как Айво грызет от нетерпения удила! Хотела бы я полюбоваться!

— А может, у него гости? — предположила Фанни.

— Не имею ни малейшего представления. Может быть, леди Лейлхэм опять явилась в Черрифилд-Плейс, и маркиз находит ее общество забавным.

Однако на самом деле его светлость хотя и пребывал в Клейкроссе в одиночестве, не изъявил желания завязать тесные отношения с будущей тещей. Он даже не удосужился оставить в Черрифилд-Плейс свою визитную карточку. Это привело леди Лейлхэм в такое замешательство, что она тут же приказала сэру Уолтеру отправиться в Клейкросс — выяснить, не обижен ли лорд Ротерхэм из-за длительного пребывания его невесты в Бате, и успокоить его в случае необходимости.

Сэр Уолтер был человеком мирного нрава, но не терпел никаких действий, которые могли хоть в малой степени нарушить его гедонистский образ жизни. Поэтому сэра Уолтера возмутила попытка жены втянуть его в свои матримониальные планы. Он давно уже привык перекладывать домашние дела и заботы о детях на ее плечи — частично потому, что был равнодушен и к тому и к другому, а частично оттого, что ненавидел ссоры. Чувство к жене у этого джентльмена давным-давно угасло, сэр Уолтер старался проводить в ее обществе как можно меньше времени, и его всерьез обидело, когда в награду за то, что он целую неделю провел под крышей собственного дома, его принуждают выполнять какое-то весьма сомнительное поручение.

— Иногда я задаю себе вопрос, — сухо заметила леди Лейлхэм, — есть ли у тебя хоть крупица привязанности к собственным детям, сэр Уолтер?

Он был оскорблен несправедливостью этих слов и негодующе ответил:

— Ничего себе разговор, клянусь Богом! И это сейчас, когда ты затащила меня в этот лазарет! Я приехал сюда повидать своих детей, когда все они с ног до головы покрыты сыпью. И если это не является свидетельством моей привязанности к ним, то что же тогда это такое?

— Неужели тебе не хочется видеть свою старшую дочь хорошо устроенной?

— Конечно хочется, — резко ответил сэр Уолтер. — Это ведь чертовски дорого — таскать ее по всему городу. И чем скорее я смогу сбыть ее с рук, тем лучше для меня.

— Дорого? — ахнула его жена. — Сбыть с рук? А кто оплатил все наши лондонские счета?

— Твоя мать. Но именно это меня и волнует. Я достаточно разумный человек, и если ты замыслила убедить старуху растратить все свое состояние на наряды для Эмили, балы и все такое прочее, то неудивительно, что она не прислала мне чек.

— Мама обещала прислать его, как только Эмили поправится, — сказала, уже еле сдерживаясь, леди Лейлхэм.

— Ага, обещала! При условии, что ты не станешь забирать у нее девочку. Странная сделка! Не удивлюсь, если Эмили никогда там не поправится. И что тогда с нами будет?

— Не городи чепуху! Эмили вернется домой, как только у детей пройдет эта противная корь. Мама не может удерживать нашу дочь у себя вечно.

— Зато она прекрасно может удерживать деньги, что гораздо серьезнее. Если бы ты, Сьюзен, не была напичкана этими своими бессмысленными амбициями, старуха с радостью заплатила бы нам кругленькую сумму, чтобы Эмили осталась с ней в Бате навсегда.

— Эмили, — ледяным тоном объявила миссис Лейлхэм, — вернется к нам тогда, когда этого захочу я. И выйдет замуж, когда этого пожелает лорд Ротерхэм.

— Скорее всего, он вообще не пожелает жениться на ней, если меня упекут в тюрьму. Так что смотри не перехитри саму себя, миледи!

— Если ты имеешь в виду, что тебя арестуют за долги, то этого не будет — все знают, что твоя дочь помолвлена с одним из самых богатых пэров Англии. А вот если помолвку аннулируют… Так что я буду тебе очень обязана, если ты отправишься в Клейкросс и успокоишь маркиза, если у него возникло подозрение, что Эмили не хочет выходить за него замуж.