Цена Шагала

К его сожалению, лифт не работал, и на свой пятый этаж Трегубцу пришлось тащиться пешком. Уже поднимаясь, он услышал какие-то приглушенные голоса, но особенно не придал им значения (опять молодежь распивает). Действительно, между третьим и четвертым этажом, на площадке у окна расположилась весьма живописная компания из трех парней лет двадцати пяти. По всему было ясно, что сидят они довольно давно: на полу стояла опустошенная бутылка водки, на подоконнике высилась початая вторая, лоснились на газетке кусочки краковской колбасы и в банке из-под кильки тлел недокуренный окурок. Парни весело обсуждали приключения с бабами какого-то Коляна, ежесекундно вставляя ремарки по поводу его мужского достоинства и сексуальных качеств его подруг. Трегубец почти миновал компанию, удрученно покачав головой.

— Не сорите только, мужики, — попросил он, уже начав подниматься дальше.

— Чо-чо, мужик? — прервал беседу один из троих.

— Не сорите, говорю, после себя мусор не оставляйте. Если больше пойти некуда, то, ради бога, сидите. Просто потом грязи чтобы не возникало.

— Тебе что, козел, здоровье не мило? — встрял второй.

— Ребят, я же вам не хамил, — ответил Трегубец, останавливаясь и оборачиваясь, — я же к вам вежливо, культурно.

— Да пошел ты со своей культурой.

— Вот народ, — вздохнул Василий Семенович. — Могу ведь и по-другому попросить.

— Ну-ну? — заинтересовался один из трех.

— А вот и «ну-ну», — сказал Трегубец и устало вытащил из-под мышки пистолет Макарова. — Ну, теперь ясно?

— О, бля, — сказал тот, что стоял поближе, — ну и город Москва стал: у каждого старого мудака пистолет в кармане.

Эта наглая и хладнокровная ремарка должна была бы насторожить Трегубца. Но то ли он в этот день очень устал, то ли просто голова его была занята совершенно другими мыслями, но он даже не обратил внимания на то, что «хулиганы», каковыми он посчитал подвыпивших парней, нисколько не испугались пистолета. А потому, не сделав никаких попыток дистанцироваться от них, Трегубец продолжал:

— Собирайте-ка свое барахлишко и давайте отсюда.

— Щас, щас соберем, — сказал тот, что стоял посередине.

Он повернулся спиной к Трегубцу и действительно стал шарить руками по подоконнику. На какую-то долю секунды Василий Семенович утратил к нему интерес и перевел взгляд на того, что был ближе. Ближний же шагнул к следователю, перегораживая ему стоявшего посередине.

— Назад, — резко сказал Трегубец, поднимаясь на ступеньку вверх.

— Назад так назад, — нагловато улыбнулся парень и отступил в сторону.

Вот тут Василий Семенович понял, какую ошибку он допустил, однако было уже поздно. Потому что в тот момент, когда фигура ближнего отодвинулась вбок, он увидел парня, только что шарившего по подоконнику, и главное, что он увидел, это длинный ствол с навинченным на него глушителем, глядящим ему прямо в лоб.

«Ах ты…» — успел сказать Василий Семенович и практически синхронно со звуком приглушенного щелчка осел на ступеньки. Бутылка кефира глухо крякнула о бетон и белое густое месиво, постепенно окрашиваясь в красный цвет крови, поползло вниз на площадку, подбираясь к ботинкам убийц, спокойно осматривающих тело пожилого следователя.

Один из них нагнулся над Трегубцом, пошарил по карманам и, повернувшись к двум остальным, сказал:

— Чисто.

— На хате тоже, — ответил ему тот, кто стрелял.

— Значит, либо ничего не было, либо он в другом месте, падла, прячет. Наше дело маленькое: заказ выполнили и — привет.

— ПМ-ку прибери, — сказал стрелявший обыскивающему, — и кошелек вынь.

— Угу, — кивнул тот, что продолжал рыскать по карманам Василия Семеновича.

— Ну все что ли?

— Да все.

— Тогда ходу.

И они почти бесшумно поскакали вниз по ступеням. Оказавшись на улице, парни шмыгнули в заляпанный грязью микроавтобус и покатили куда-то, сливаясь с потоком машин, проносившихся по магистрали.

ГЛАВА 8

В тот же вечер на квартире генерала Полозкова раздался звонок.

— Сергеич? — спросил генерала глуховатый голос.

— Я.

— Антипыч тебя беспокоит.

— Ну, как жисть, старик? — спросил генерал.

— Да как: в трудах да заботах.

— Дела-то, надеюсь, вытанцовываются?

— Да какие у нас дела! — отвечал Антипыч. — Это у вас дела. У нас так, делишки. Печальные, конечно, делишки.

— В чем печаль-то?

— А в том: товарища вот хоронил сегодня. Все бандюги проклятые: всю голову пулей разворотили.

— Да неужто, — посетовал генерал.

— А вот что слышишь. Ты бы помог на похороны.

— О чем говорить!

— Давай завтра в Сокольниках пересечемся.

— Где там? — спросил генерал.

— Где, где… А вот тир старый знаешь?

— Деревянненький такой?

— Он самый, в парке один такой. Вот и давай возле тира. Часика в два устроит?

— Отчего же.

— Винтовочку-то в руках еще не разучился держать?

— Старая гвардия не ржавеет, — ответил генерал.

— Ну, так и посоревнуемся. Бывай, — и Антипыч повесил трубку.