Цена славы

Во всех социальных можно было наткнуться на оскорбительные комментарии в адрес Ssag, у дверей агентства толпились грузовики, а похоронных венков было так много, что они стояли в несколько рядов. О неоднозначной ситуации с группой и ее песнями говорили даже в новостях, в Корее появилась официальная петиция с требованием тщательной проверки Ssag.

Единственным ответом на недовольство фанатов было интервью Со Китэ для Диспатч. Там владелец Ssag утверждал, что PDS отклонили все его предложения, а условия, которые они ему ставили, были попросту невыполнимы. Толсто намекнул, что парни попросту «зажрались». А еще сказал, что песни PDS остаются у Ssag, потому что так работает система и он ничего не может с этим сделать. Возможно, его слова сработали бы, если бы у Дана полгода назад не было «особенного» стрима, где он рассказывал своим поклонникам о том, как работает авторское право. Тот прямой эфир много обсуждали в сети, особенно феномен «Песни мои, но исполнять их я не могу». На следующий день после трансляции вышел пост Сандры, где она шутливо спросила: «Дан, ты же в курсе, что я подпишу любое разрешение, если ты попросишь?». Пауэры — огромный фандом, они мигом вспомнили этот случай и стали задавать резонные вопросы: почему американская поп-дива легко может отдать право на исполнение песни, а корейское агентство — нет?

Так что интервью Китэ, которым он планировал успокоить людей, возымело противоположный эффект: оно еще больше разозлило буллетов. От хейта корейские поклонники и просто люди, сочувствующие им, перешли к весьма неожиданным решениям. В налоговую начали поступать сотни писем с требованием проверить Ssag, на агентство писали заявления в полицию, требуя возмещения морального ущерба, а вишенкой на торте стал одиночный пикет напротив Голубого Дома.

Одиночным он был из-за норм коронавируса: фанаты вытянулись в длинную очередь, существующую по всем правилам социального дистанцирования. Они вставали по одному с плакатом — кто-то приносил свои, кто-то одалживал чужие. Эта картинка — пикетирующих фанатов — взбудоражила не только Корею, а вообще весь мир. Ситуацию освещали даже в новостях других стран, потому что случай получился действительно резонансным.

Буллетам помогали другие фандомы. Примеряя ситуацию на себя, многие фанаты не могли остаться в стороне: слишком уж несправедливой ощущалась ситуация. И песни были одной из главной причин негодования фанатов.

Музыка — это то, ради чего многие приходят в фандом, с этого, обычно, все начинается. Но остаются, чаще всего, уже из-за артистов. К-поп фанатам могут нравится не все релизы их же группы, но они будут их поддерживать, потому «мальчики этого заслуживают», качество контента уже не важно. Но, если из этой системы совсем убрать музыку, исчезает та искра, которая соединяет фандом воедино. Буллеты понимали, что эта ситуация как бы создает две разные группы. Одна — PDS, она неактивна, существует только в виде дискографии на стриминговых площадках, вторая — это те же люди, те же голоса, но уже совершенно другие песни. И ты должен выбрать — остаешься ли ты слушателем музыки, но без людей, которые ее создали, или уходишь за создателями, но лишаешься любимых мелодий. Не так категорично, конечно, но все равно печально.

Буллеты сражались за PDS, но остальные хотели смены законов. А это уже ближе к позиции «невозможно».

Закон об авторском праве имеет свои нюансы в разных странах, но при этом базируется на общих для всего мира понятиях. По закону, Китэ вправе оставить себе песни: Анджон и Конхи сами подписали этот контракт. Когда срок контракта будет завершен, адвокаты Дана попробуют вернуть песни, но заранее предупредили в низкой вероятности успеха. Лазейка всего одна: можно настоять на том, что парни были молоды и не понимали, что подписывают. Но им на момент подписания уже было восемнадцать, песни они писали все семь лет, у них нет на руках никаких доказательств, что они пытались расторгнуть контракт раньше времени — у суда попросту нет причин аннулировать прошлые соглашения.

Никто из PDS не мог обратиться к фанатам. Китэ, психанув из-за сорванных продаж сборника «Best of», заставил стафф сменить все пароли социальных сетей, а предложения об интервью группы он категорично отклонял. Он хотел заставить парней сказать фанатам то, что ему нужно, но PDS отказывались. Молчание группы ощущалось зловеще: они словно исчезли.

Лишь на следующий день после окончания контракта, когда PDS были юридически свободны от власти Ssag, Анджон создал профиль в инсте, а Дан дал ссылку на его страничку у себя в сторис… И новенький аккаунт всего за четыре часа набрал восемь миллионов подписчиков, а за день это число увеличилось до двенадцати.