Цена сокровищ: Опасные тайны Китеж-града

– Думаете представить меня монстром? – покачал головой Хорст. – Не выйдет, это не мое, это ваше решение, вы все сделали для этого сами. Взялись помогать Емельянову, освободились от зависимости родных и близких… (Хорст предупредительно поднял руку.) И не пытайтесь уверить меня в том, что вы рассылаете дорогих вам людей по городам и странам исключительно из опасения за их безопасность, – нет, вы еще и освобождаете поле для игры. Вы же мужчина, это типично мужской поступок. И я его принимаю и одобряю. И – предлагаю свою помощь. Видите ли, если в этом деле действительно есть кто-то третий кроме вашего профессора и Саши, то это очень серьезный игрок, прекрасно знающий семью Черновых, вполне вероятно, пользовавшийся доверием Стеллы и, главное, имеющий едва ли не равные со мной возможности. Что делает наш поединок с ним делом чести для меня. Поверьте, нас не очень много, и мне казалось, я со всеми знаком. С кем-то я дружен, кто-то соблюдает нейтралитет. Есть и такие, с кем мы друг друга на дух не переносим. Попасть в наш круг непросто. Значит, я либо чего-то не знаю, либо это совершенно новый персонаж, поиском которого следует заняться всерьез. Этот человек меня заинтриговал, и я со своей стороны сделаю все возможное, чтобы найти его.

– Но Олег говорил, что милиция проверила всех партнеров Чернова по бизнесу, всех друзей – предполагаемых и мнимых, – засомневался я.

– Надо будет посоветоваться с Вальтером, – задумчиво сказал Хорст, – после нашего возвращения они как-то заново сблизились с Сашей, возможно, он что-то мог ему сказать. Для него это тоже был страшный удар, они, как и вы с вашим другом, выросли вместе. Сашу уже не вернешь, так хотя бы помочь вашему Олегу. И Стелле.

– И вы называли меня максималистом? – Я не смог удержаться от не слишком доброй усмешки.

– Дружба, Игорь Сергеевич, это не максимализм, – жестко ответил мне Хорст. – Мужская дружба, любимая женщина и дети – это три кита, на которых зиждется жизненное кредо каждого представителя сильной половины рода человеческого. Возможно, вы этого еще не поняли или боитесь признать эти корни своими, но так оно и есть, так было и так будет. И что бы вы мне ни говорили, вы взялись распутывать это дело, подсознательно руководствуясь именно этими вечными мотивами. И не воображайте, что я вас осуждаю или иронизирую над романтичностью вашего поступка, для меня эти три составляющие моей жизни – не только слова, не просто слова и совсем не слова. Это мое мировоззрение, мои принципы, которым не изменяют. Верность этим принципам я ценю и в других. И мне неприятно, когда мужчина стыдится того, что делает его сильным, – мужской дружбы и любви к женщине и детям. Я называю это малодушием и отношусь с подозрением ко всем, кому эти чувства кажутся смешными и наивными. Я выразился ясно?

– Сложновато по конструкции, но если отсеять эмоции, то в общем и целом – да. – Мне так не хотелось сдаваться: Хорст меня поучал! Я отцу не позволял читать мне нотации и давать наставления. Мы с отцом всегда разговаривали по душам при удобном стечении обстоятельств и поэтому крайне редко. Иногда мне казалось – он меня не слышит, он забыл о моем существовании, он весь погружен в свои формулы и теории, порой мне его так не хватало – в реальной жизни, каждый день, но потом я понял – это и есть отцовская педагогика. Он приходил на помощь только тогда, когда я сам не мог сделать больше, но никогда не завершал мою работу за меня. Отец не вмешивался в мои отношения с коллегами или подругами, иногда мне казалось, что моя жизнь его не интересует совсем. Но время от времени происходило что-то такое – случайный разговор, мимоходом оброненная фраза, неожиданный жест доверия, – после чего я понимал: я ошибался, отец всегда оставался рядом со мной – он стоял чуть в стороне, но ни на минуту не выпускал меня из виду.

– Наверное, очень трудно быть вашим сыном. – Я и сам не понимаю, как это вырвалось у меня, но я понял – мои слова ошеломили Хорста. На мгновение он замер, точно готовился к прыжку – смертельному для своего визави, но потом взял себя в руки и сухо сказал:

– Я прошу вас держать меня в курсе всего, что будет происходить. Звоните мне, как только у вас появятся новые сведения или догадки. Свой номер я сообщу вам через час, ждите моего звонка.

– Вы не боитесь афишировать свой номер? – удивился я.

– Это будет номер нашей прямой связи, – холодно ответил Хорст. – Так что, если по этому номеру мне позвонит кто-нибудь еще или в ответ я услышу незнакомый мне голос, я буду знать, что вы либо предали меня, либо у вас крупные неприятности и вас необходимо спасать, если, конечно, не будет слишком поздно…