Цена соли

Сейчас она говорила об этом с улыбкой, но сегодня после обеда чуть не расплакалась. Волки, подумала она, стая волков, крадущих окровавленный пакет мяса только потому, что это – еда, дармовая пища. Она спросила у всех продавщиц, не видели ли они пакет, и никто не признался. Приносить мясо в магазин не разрешается, возмущённо сказала миссис Хендриксон. Но что прикажете делать, если все мясные лавки закрываются в шесть?

Ричард прилёг на диван. Тонкие губы, линия рта неровная, наполовину скошенная вниз, что придавало лицу двусмысленное выражение – вид временами иронический, временами озлобленный, противоречие, никак не разрешаемое довольно-таки бессмысленным и бесхитростным взглядом голубых глаз. Он проговорил медленно и насмешливо:

– А ты спускалась в бюро находок? Потерялся фунт говядины на бифштекс. Отзывается на кличку Фрикаделька.

Терез улыбнулась, оглядывая полки в своей кухоньке.

– Думаешь, ты шутишь? А миссис Хендриксон и в самом деле сказала мне спуститься в бюро находок.

Ричард хохотнул и встал с дивана.

– У меня есть банка кукурузы и латук для салата. Ещё – хлеб и масло. Пойти купить мороженой свинины на отбивные?

Ричард потянулся длинной рукой через её плечо и взял с полки буханку ржаного хлеба.

– Ты называешь это хлебом? Это же плесень. Посмотри на него – синий, как задница мандрила. Почему ты не ешь хлеб сразу, когда его покупаешь?

– Он помогает мне видеть в темноте. Но раз он тебе не нравится…

Она забрала у Ричарда буханку и бросила её в мусорный мешок.

– В любом случае я имела в виду не этот хлеб.

– Покажи мне хлеб, который ты имела в виду.

Дверной звонок взвизгнул у самого холодильника, и Терез подскочила к кнопке.

– Это они, – сказал Ричард.

Молодых людей было двое. Ричард представил их: Фил Мак-Элрой и его брат Дэнни. Фил оказался совсем не таким, как Терез себе представляла. Он не выглядел ни глубоким, ни серьёзным, ни даже особенно умным. И он едва удостоил её взглядом при знакомстве.

Дэнни стоял с перекинутым через руку пальто, пока Терез не забрала его. Для пальто Фила свободного крючка не нашлось, поэтому Фил взял своё пальто у Терез и швырнул на стул так, что оно наполовину оказалось на полу. Это было старое грязное двубортное пальто. Терез подала пиво и сыр с крекерами. Она всё прислушивалась, когда же разговор Фила с Ричардом перейдёт на обсуждение работы. Но они разговаривали о том, что произошло с момента их последней встречи в Кингстоне, штат Нью-Йорк. Прошлым летом в течение двух недель Ричард делал фрески для тамошнего придорожного ресторана, в котором Фил подрабатывал официантом.

– Вы тоже работаете в театре? – обратилась она к Дэнни.

– Нет, – ответил тот. Он казался застенчивым, а может быть, ему было скучно и не терпелось уйти. Он был старше Фила и чуть плотнее сложён. Взгляд его тёмно-карих глаз задумчиво перемещался по комнате от предмета к предмету.

– У них пока ничего нет, кроме режиссёра и трёх актёров. – Фил откинулся на спинку дивана. Его слова были обращены к Ричарду. – Спектакль ставит мужик, с которым я когда-то работал в Филли. Раймонд Кортес. Если я вас порекомендую, дело будет в шляпе, – сказал он, бросив короткий взгляд на Терез. – Мне обещана роль второго брата в этой пьесе. Она называется «Дождик».

– Комедия? – спросила Терез.

– Комедия. Три акта. Вы уже самостоятельно оформляли какие-нибудь спектакли?

– Сколько декораций потребуется? – спросил Ричард, как раз когда она собиралась ответить.

– От силы две, но, вероятно, обойдутся и одной. Джорджия Халлоран получила ведущую роль. Ты случайно не видел эту вещь Сартра, которую они там поставили осенью? Она в ней была занята.

– Джорджия? – улыбнулся Ричард. – Как у них с Руди?

К разочарованию Терез, разговор сосредоточился на Джорджии с Руди и других незнакомых ей людях. Джорджия – это, возможно, одна из тех девушек, с которыми у Ричарда был роман, предположила Терез. Он как-то говорил о пяти, что ли. Она не запомнила ни одного имени, кроме Силии.

– Это ваша декорация? – спросил Дэнни, глядя на свисающий со стены картонный макет. Терез кивнула, и он встал, чтобы получше его разглядеть.

Теперь Ричард с Филом говорили о человеке, который каким-то образом задолжал Ричарду деньги. Фил сказал, что видел его накануне вечером в баре «Сан-Ремо». Продолговатое лицо Фила и аккуратно подстриженные волосы были как на картине Эль Греко, подумала Терез, в то время как те же черты у его брата напоминали американского индейца. Однако манера речи Фила совершенно разрушала иллюзию Эль Греко. Он говорил, как любой из тех, кого можно было встретить в барах Виллиджа – это были молодые люди, якобы писатели или актёры, на деле же обычно ничем не занимающиеся.

– Очень симпатично, – сказал Дэнни, заглядывая за одну из подвешенных фигурок.

– Это макет для «Петрушки». Сцена ярмарки, – ответила Терез, не зная, знаком ли он с этим балетом. Возможно, он адвокат, подумала она, или даже врач. На пальцах у него были желтоватые пятна, но не от сигарет.