Цена сомнения

Комната находилась на шестом этаже здания. В ней было единственное окно, открытое апрельскому ветерку. Письменный стол, конторка с папками для бумаг, телефон, календарь да два стула. Майкл Тейер сидел на одном из них за столом, Хейз — на другом, напротив. Клинг, весь напрягшись как натянутая струна, стоял рядом с Хейзом, готовый в любую минуту развернуться и прыгнуть через всю комнату и через стол, скажи Тейер что-то не то. Пачка готовых поздравительных открыток со стишками, прислоненная к пишущей машинке, была аккуратно сложена столбиком. В машинке был заложен лист с незаконченными виршами.

— Мы делаем работу заранее, — пояснил Тейер. — Я уже готовлю поздравления к предстоящему дню Святого Валентина.

— А вам не трудно работать сразу же после похорон, мистер Тейер? — поинтересовался Клинг.

Вопрос был настолько жестоким и бессердечным, что Хейз испытал неодолимое желание заткнуть ему рот и дать по зубам. Какое-то мгновение он видел боль в глазах Тейера, и ему самому стало больно. Тейер произнес очень тихо:

— Да, мне трудно работать.

— Мистер Тейер, — быстро вмешался в разговор Хейз, — поверьте, мы, не хотим быть навязчивыми в такое трудное для вас время, но мы кое-что должны выяснить.

— Да, вы говорили об этом, когда мы виделись с вами в прошлый раз.

— Совершенно верно, и нам опять приходится вас беспокоить.

— Да, я вас слушаю.

— Вы знали, что ваша жена собиралась возбудить дело о разводе? — опять резко спросил Клинг.

Тейер удивился.

— Нет, — сказал он и, помолчав, спросил: — Откуда вам это известно?

— Мы разговаривали с ее адвокатом, — пояснил Хейз.

— Ее адвокатом? Вы имеете в виду Арта Патерсона?

— Да, сэр.

— Он мне ничего об этом не говорил.

— Мы знаем. Она просила его об этом.

— Но почему?

— Она так хотела, мистер Тейер.

— Мистер Тейер, — не унимался Клинг, — вы уверены, что не подозревали о намерениях жены развестись с вами?

— Абсолютно нет.

— Несколько странно. Вам не кажется? Женщина собирается уйти от вас в следующем месяце, а вы не имеете даже ни малейшего подозрения, что что-то назревает?

— Мне казалось, что она счастлива со мной, — пояснил Тейер.

— А ее мать говорит другое.

— Что именно?

— Если мне память не изменяет, в рапорте говорится, что миссис Томлинсон называет вас грубияном, считает что вы любите командовать. А вы часто ссорились с вашей женой?

— Вообще никогда.

— Вы когда-нибудь били ее?

— Что?

— Ну били или ударили? Когда-нибудь?

— Никогда. Конечно, нет!

— Берт…

— Секундочку, Коттон, пожалуйста! Только одну секунду!

Он с нетерпением взглянул на Хейза, а затем снова обратился к Тейеру:

— Мистер Тейер, вы хотите, чтобы мы поверили в то, что между вами и вашей женой не было никаких трений, тогда как все это время она крутила…

— Я не говорил, что между нами не было трений!

— …с другим мужчиной и планировала развестись с вами! Значит, либо вам было на нее совсем наплевать, либо…

— Я любил ее!

— Либо вы были настолько слепы, что не видели, что творится у вас под самым носом! Так что же это, мистер Тейер?

— Я любил ее. Доверял ей!

— А она вас любила? — выпалил Клинг.

— Я думаю, что да.

— Тогда почему же она собралась разводиться?

— Не знаю. Я только что от вас узнал об этом. Я даже не знаю, правда ли это. Откуда мне знать, что это не ложь?

— Мы говорим вам, что это чистая правда. Она планировала уехать в Рено шестнадцатого мая. Это число вам о чем-нибудь говорит, мистер Тейер?

— Нет.

— Вы знали, что она регулярно встречается с Томми Барлоу?

— Но Берт… — Хейз опять сделал попытку вмешаться.

— Так знал или нет?

— Нет, — прошептал Тейер.

— Так куда же, вы думали, она ходит каждую неделю или раз в две? — поинтересовался Клинг.

— Повидаться с матерью.

— А почему ее мать называет вас грубияном?

— Не знаю! Я ей не нравлюсь. Она могла наговорить вам обо мне все, что угодно.

— Сколько вам лет, мистер Тейер?

— Тридцать три.

— А сколько было вашей жене, когда она умерла?

— Двадцать. Ну, почти двадцать один.

— И сколько лет вы были женаты?

— Почти три года.

— Ей было восемнадцать, когда вы поженились?

— Да, всего восемнадцать.

— А вам?

— Тридцать.

— Довольно большая разница. Верно, мистер Тейер?

— Да нет, если вы оба были влюблены.

— А вы были влюблены?

— Да.

— И вы продолжаете утверждать, что ничего не знали о дружке вашей жены и о том, что она собиралась бросить вас в следующем месяце?

— Да. Если бы я знал…

— Очень интересно! И что бы вы сделали, если бы знали, мистер Тейер?

— Я бы поговорил с ней.

— И это все?

— Я бы попытался отговорить ее от этого.

— Ну а если бы не помогло?

— Я бы отпустил ее.

— И вы бы не грубили ей и не кричали бы на нее?

— Я никогда не был с ней груб, никогда… Я всегда к ней хорошо относился. Я… знал, что она намного моложе меня. Я очень ее любил… Очень…

— А что вы теперь к ней чувствуете? Теперь, когда вы все знаете?

Тейер долго молчал и наконец сказал:

— Жаль, что она не обсудила все это со мной, — он скорбно покачал головой. — То, что она сделала — не выход. Ей нужно было переговорить со мной.

— Вы любитель выпить, мистер Тейер? — неожиданно поинтересовался Клинг.

— Да нет… Видите ли… иногда могу выпить немного. Не сказать, чтобы пьющий.