Цена спокойствия

— Ага. Давай ещё плесень вспомним. Не надо мне приписывать не мои заслуги. Я за лесными да луговыми грибами приглядываю. В пещерах, на выгребных кучах… Словом, за теми, что можно глазами увидеть да в рот положить. Я о том толкую, что людям помогаю с пропитанием и колдунам с волшбой. То, что не все знают, как поганку от подберёзовика отличить, уж не моя вина. Кого-нибудь подосиновики выгнали из леса? Нет. Тихо и покорно в корзинки укладываются. Мне что главное — чтобы вы грибницу не портили да слишком не наглели. Хоть один грибок надо оставлять на делянке. Так то. В общем, ничего твоим богатырям я не сделал. И не сделаю, если обещание выполнишь.

Высший остановился так резко, что Марина едва не впечаталась в его спину носом. Нечистый провёл рукой по стене, появилась деревянная дверь.

— Заходи, ведьма.

Пригнувшись, чтобы не стукнуться головой о притолоку, женщина прошла вперёд. Эта комната была по размеру точь-в-точь такой же, как и та, в которой Сычкова очнулась. Вот только окно отсутствовало. Но на потолке плотной массой росли те же грибы, что и в коридоре, так что на освещение можно было не жаловаться.

В самом центре помещения располагалось что-то вроде гнезда из молочного цвета нитей, которые причудливо переплетались между собой и покрывали густой сетью то, что находилось внутри — голые тела Славы и Максима.

— Не дёргайся, — предостерегающе сказал Боровой, — они просто спят. Разбудишь — причинишь друзьям много боли.

Марина на цыпочках подошла ближе, почувствовала облегчение и немного успокоилась. Мужчины действительно мирно сопели — Слава в позе эмбриона, Максим на спине, разбросав руки и ноги в стороны.

Больше всего нитей собралось в тех местах, которые сильнее всего пострадали во время гонок. Вся эта субстанция вяло пошевеливалась, иногда по ней проскакивали изумрудные сполохи.

— Что это? — прошептала женщина, чувствуя какой-то благоговейный и совершенно неуместный восторг.

— Мать-грибница, — так же тихо ответил Высший. — Моё первое создание. Она напитает их силой и залечит раны. На рассвете твои спутники будут, как новенькие. Ты довольна?

— Пока не увижу сама, что им ничего не грозит…

— Девонька, тебе никто не говорил, что ты взваливаешь на себя слишком много ответственности за других? Как курица-наседка, честное слово. С таким характером и до беды недалеко. В первую очередь о себе надо думать.

— А я думаю, — не слишком уверенно сказала женщина.

Славка что-то пробормотал и шевельнулся. Грибница заботливо огладила его измученное тело, и мужчина замер.

— Пойдём отсюда, наседка. А то и впрямь разбудим.

* * *

На зону опустились сумерки. Марина стояла на коленях, на берегу потемневшего моря, в центре «ведьминого кольца», который образовали маленькие, вполне обычные с виду сморчки. В паре шагов от сморчков, в плетёном кресле-качалке сидел Боровой и покуривал трубку. Дым пах грибами, как и всё в округе. По приказу хозяина боровички скрылись в домах, чтобы не мешать.

— Теперь съешь его.

Сычкова недоверчиво посмотрела на огромный мухомор в своих руках, который днём добыла на личном задании. Поначалу то поручение показалось ей подозрительно лёгким, сейчас же она поняла, что всё — и гонки, и доведение мужчин до почти смертельной усталости, было затеяно именно ради этого мгновения.

Перед тем, как устроить забег, Боровой переместил Марину на небольшую поляну, закрытую со всех сторон непроходимой стеной деревьев. И настойчиво попросил найти мухомор, «единственный в своём роде». Ведьма, оставшись одна, пожала плечами — яркую шляпку не сложно заметить издалека, но даже если в траве скрывается не красный, а пантерный или серо-розовый гриб, вычислить его для того, кто с восьми лет ходил с отцом в лес, достаточно легко.

Но она ошиблась. На поляне росли лишь белые грибы.

Не сразу Марина сообразила воспользоваться колдовской силой. Но и это не помогло — грибы отказывались взаимодействовать и уж тем более повиноваться. А ведь раньше она была уверена, что может повелевать почти всеми животными и растениями.

Только здесь, на поляне, пришло осознание, что грибы — не то и не другое. Все одиннадцать лет после Катастрофы приреченская ведьма довольствовалась двумя третями своих базовых способностей. Просто ни разу у неё не было причин «общаться» с грибами, и она, как последняя двоечница, упустила этот нюанс из виду.

Пришлось погружаться в себя и концентрироваться, как в самом начале обучения. Благо, в Вырае недостатка в Силе не было, и истощение сил вкупе с носовым кровотечением не грозило. Марина знала, что нужно делать — данный путь был пройден ею уже дважды. Когда всё закончилось, женщина легко вычислила мухомор, который внешне ничем не отличался от окружающих его белых, но теперь скрывать сущность не мог. Едва ведьма срезала гриб у самой земли, он прекратил притворяться и стал тем, чем являлся. Марина намеревалась отдать его Боровому, но из-за гонок эта мысль совершенно вылетела из головы.

И вот сейчас тот, к кому она обещала пойти в услужение, предлагал съесть тот самый ядовитый гриб.