Цена спокойствия

— Далее. Родион, мальчик мой, твоё тело ворона просуществует сутки. Не морщись, так надо! Тело ворона Ингрид — столько же, этого как раз хватит на ускоренный проход по Выраю. К моменту превращения, будьте добры, окажитесь на земле. Не хочу, чтобы вы разбились, когда крылья исчезнут. Мы тремя группами выступим завтра, на рассвете, самое позднее, через три дня будем на месте. Всё. Деточка, беги в лабораторию, мы с Родионом будем ждать тебя у административного корпуса. Там и превращу в птиц.

Друидка кивнула и ушла.

— Зайчик, запомни, — сказала ледяным тоном наставница, когда за ученицей закрылась дверь, — ни Ингрид, ни кто-либо ещё из ШВИКа не должны знать об истинном положении вещей. Мы поняли друг друга?

— Конечно, Прасковья Ивановна, — почтительно поклонился ведьмак.

* * *

Путь лежал не слишком далеко — густой лес вокруг поселения скрывал в себе круглую поляну с двумя родниками, ещё несколько лет назад оборудованную для ворожбы. Кострище было обложено силикатными кирпичами, которые почернели от сажи, на туристической треноге висел объёмный котелок с крышкой, ещё здесь находились большой пластиковый сундук, наполненный всякой всячиной, невысокий столик на гнутых ножках и стул с резной спинкой. За сохранность вещей женщина не волновалась — чужаков здесь не бывало. А главное, в самом центре поляны, словно на заказ, рос одинокий крепкий дуб. Именно из-за него Прасковья когда-то облюбовала это место — очень уж удобным оказалось дерево.

Сейчас на толстых ветвях вниз головами висели трое мужчин, которых ученики привели ещё утром. Грубые верёвки врезались в лодыжки, лица были кирпично-красными, а глаза закрытыми. От ветра людей слегка покачивало.

Прасковья подошла к каждому, проверила пульс на шее. Недовольно поморщилась — две жертвы уже умерли, но один человек всё ещё был жив, хоть и без сознания.

— Ладно, надеюсь, ты не задержишь меня надолго.

Чтобы не тратить зря время, женщина занялась погибшими. Покопалась в сундуке, вытащила тесак и цинковое ведро на двенадцать литров, и не слишком ловкими, но уверенными движениями отрубила головы. Подошла к живому, вновь пощупала пульс, поджала губы. Развела костёр под треногой, набрала родниковой воды в котелок, который тут же повесила над огнём, вновь заглянула в сундук, достала пучки трав и шумовку с длинной ручкой, разложила это всё возле костра, вернулась к третьей жертве и вновь прощупала пульс.

— Ну, наконец-то, — с облегчением выдохнула она, — я уж думала снимать, приводить в чувство и отправлять к целителям, чтобы те изучили необычайно крепкие сосуды. Спасибо, что у тебя с этим всё в норме. Всё-таки человек не может долго висеть вниз головой без нужных мне последствий.

Прасковья вновь взялась за тесак. Несчастного постигла участь остальных. Затем, напевая под нос какой-то нежный мотивчик, она забросила травки в котёл, посолила, дождалась, пока варево закипит, и отправила вслед за приправами все три головы.

После того, как сняла пену, петь перестала. Но и заклинание не начала читать — мало того, что она проводила этот ритуал уже семь раз, так ещё и кулон выделял Силы столько, сколько нужно. Поэтому достаточно было лишь слабо оформленного желания конечного результата. Впрочем, все эти плюсы не заменяли сосредоточенности и чёткой последовательности действий.

Несколько раз пришлось добавлять воду, которая всё время выкипала. А через час бульон вдруг стал прозрачным. Прасковья сняла котелок с огня, метнулась к сундуку, достала большое плоское блюдо и хрустальный кубок. Оставалось всего ничего — процедить бульон, извлечь содержимое черепных коробок и красиво сервировать столик.

Глава 12.2

Ожидание не затянулось. Очень скоро трава на поляне заиндевела, а вокруг стола и стула взметнулась лиловая пелена. Ведьма даже не вздрогнула, лишь выпрямила спину и машинально дотронулась до амулета. Сейчас она находилась не на человеческой территории, но и не в Вырае — ритуал создал взвешенный между мирами клочок земли.

Ещё через секунду напротив появилось вычурное кресло, на котором восседала прекрасная женщина.

Тёмно-синие глаза, длинные и густые чёрные ресницы, небольшой нос, яркие губы и ровно очерченный подбородок. Приятная полнота подчёркивает узкую талию. Тонкие пальцы, чистая, нежная, словно светящаяся изнутри кожа и толстые, тяжёлые косы, лежащие на груди и достающие до середины бёдер… На фоне внешности простое длинное платье без всяческих украшений терялось, а точнее, служило лишь оправой для совершенства.

— Ну, здравствуй, Прасковья.

Ведьма почтительно, но не теряя достоинства, склонила голову:

— Попробуй, спадарыня, угощение. Оно густо напитано кровью, как ты любишь.

Женщина склонилась над тарелкой и понюхала:

— М-м-м, великолепно. Надеюсь, вкус так же прекрасен, как и аромат.

Прасковье было противно смотреть, как Высшая дегустирует отварной человеческий мозг, но взгляд не отводила. Ей не хотелось показывать свои истинные чувства. С гостьей из Вырая старая ведьма связывала большие надежды.