Цена спокойствия

Всякий, кто переживает за судьбу человечества, должен передать свои знания следующим поколениям. Это очень важно. Нет более ценной или менее ценной информации. Основы нейрохирургии, принципы селекции растений и парикмахерское искусство нужны одинаково. Если не озаботиться проблемой, уже через поколение люди начнут стремительно деградировать. А через пятьдесят лет вряд ли найдётся кто-то, знающий о том, что раньше мир был совсем другим. Через сто Катастрофа останется лишь в легендах. Ещё через пару веков человечество забудет обо всём и ему придётся строить цивилизацию с нуля.

Через сотни тысяч лет целый пласт истории окажется забыт. И лишь изредка представители нового, совсем другого общества, будут находить обломки компьютеров или развалины подземных парковок, гадая, что это и для чего было создано.

Только от нас зависит, будет ли планета помнить.

М.А. Бондаренко, «Путеводитель по современному миру».

«Нива» вывалилась из Тумана во второй половине дня, и Марина сразу направила машину к воротам.

— Вас развезу, заберу у отца Герду, и домой.

— Тёть Марин, а сначала нас с папкой высадите, или тётю Веронику? — Настя нетерпеливо ёрзала между отцом и Ковалем, прижимая к груди котёнка. Девочка искрилась и потрескивала, словно оголённый провод — очень уж хотела к матери и братьям.

— Конечно, вас, — вмешалась Молотова, сидящая на переднем пассажирском сиденье — твоя мама, наверное, все глаза уже высмотрела. А мне не к спеху. Правильно?

— Вообще-то сначала нужно тебя разместить. Ещё медпункт, баня, то да сё. Всегда так было. Правила одинаковы для всех. — Вячеслав покосился на взбудораженного ребёнка и осторожно добавил: — Хотя, в подобных обстоятельствах… Мань, как думаешь, нарушим?

Ведьма с трудом удержалась от ехидного комментария. Ей очень хотелось сказать, что кузен слишком поздно озаботился здоровьем Вероники, о возможных инфекциях нужно было думать до слияния в экстазе. Но, естественно, не стала объявлять во всеуслышание, что знает о страстной ночи. Парочка ни разу не выдала себя. Скорее наоборот. Они постоянно подтрунивали друг над другом, на привалах садились, соблюдая дистанцию, и лишь изредка обменивались загадочными взглядами. Биолог так и не догадался, что происходит, а девочка тем более.

— Конечно. Сначала в Красноселье, потом вернёмся на гостевой хутор.

— Да, Танюшка, наверное, уже… Что это?! — подался вперёд Максим.

Сычкова, забыв о Насте, выругалась и прибавила газу. Потому что увидела догорающий контрольно-пропускной пункт.

* * *

В горячке боя и нападающие, и обороняющиеся не заметили, как подошли Прасковья и Высшая. Морана брезгливо поморщилась, увидев трупы сельчан, стукнула посохом о землю, и в тот же миг битва закончилась. Нечисть, сражавшаяся на стороне приреченцев, увидев элиту элит, многоголосо взвыла и разбежалась в разные стороны — потусторонняя мелочь не хотела попадаться на глаза всемогущему существу.

— Что? Что ты сделала! — Параскева бросилась к ближайшему ученику, замершему в той позе, в которой его застала магия. Остальные люди и чародеи тоже превратились в статуи, словно у всех разом развился кататонический ступор[1]. С Татьяны Бондаренко, словно шелуха, слетел покров забытья — она как раз стояла на коленях, делая перевязку Печкину, и теперь знахарка и Владимир представляли собой композицию «санитарка и солдат на поле боя». Хромушка свалилась сверху, сильно приложившись спиной. Девушка так и осталась лежать в скрюченной позе с метлой между ног.

Потормошив ученика и поняв, что он никак не реагирует, ведьма бросилась к другому человеку.

— Не суетись. Они живы. Я просто заблокировала работу кое-каких участков в их мозгах. Кстати, если сейчас приготовить содержимое черепов, получится довольно интересное блюдо. С мятным привкусом.

— Зачем?! — сжала кулаки Параскева.