Цена спокойствия

Высшая виновато всхлипнула. По щекам потекли слёзы, которые, впрочем, тут же превращались в льдинки. Супруг стал медленно накручивать одну из кос на второй кулак — первый всё ещё сжимал женское лицо.

— Освободи местных жителей. Мы уходим.

Тон не предполагал возражений. Чернобог отпустил подбородок и ударил освободившейся рукой по щеке жены. Марина вздрогнула — удар был такой силы, что лишь намотанная на кулак коса не дала богине упасть.

— Да, любимый. Прости. Больше никогда. — Тихий шёпот Мораны почему-то услышали все присутствующие.

— В двух переходах есть замечательное место. Огромный выбор женской одежды. Тебе понравится. — Чернобог пристально посмотрел на мопед Семашко, сиротливо стоящий в паре десятков метров от места битвы, и старенькая «Рига» превратилась в новый, блестящий, внушительный в своей крутости мотоцикл.

— Ой, нет, я на этой железяке не поеду, — быстро проговорила Морана, — давай как всегда — на лошадях.

— Не тебе решать, — хмыкнул в бороду Высший и пошёл к «железному коню». Богиня шмыгнула носом и засеменила за ним. Она словно даже стала меньше ростом.

Вокруг зашевелились и застонали приреченцы, освободившиеся от ступора.

— Типичная тэпэ[1], тьфу. А ещё элита.

Марина снова вздрогнула и обернулась на голос. Оказалось, Вячеслав далеко не убежал — он внимательно следил за происходящим сквозь щель в заборе.

— Нет! Куда! — отмерла, наконец, Прасковья и рванула за потусторонней супружеской парой. — Морана, ты обещала ритуал! Ты мою школу ради этого под ноль уничтожила!

Старая ведьма бежала, не замечая ничего вокруг. Когда она оказалась метрах в трёх от Сычковой, оба амулета, и Маринин, и Прасковьин, засветились и зазвенели, волосяные верёвочки натянулись. Параскева так хотела остановить Морану, что даже не обратила на это внимание, а вот Марина ахнула и схватилась за свою подвеску, чтобы нитка не повредила кожу.

— Прости, как-нибудь в другой раз, — пожала плечами Высшая. Судя по всему, виноватой она себя не чувствовала, и на переживания Прасковьи ей было плевать.

— Что значит, в другой?!

Ведьма совершенно потеряла над собой контроль, развела руки, и, повинуясь её приказу, с ближайшей хаты сорвало крышу. Шифер полетел в сверхъестественных супругов, но на подлёте разбился на мелкие кусочки.

Чернобог обернулся, взмахнул рукой, Прасковья с душераздирающим визгом пропала. Амулет Марины вспыхнул особенно ярко, и приреченская ведьма исчезла вслед за соперницей. Каменная кукла позади машины взревела и провалилась сквозь асфальт.

— Какого хрена?! — Завопил Вячеслав, распахнул калитку и выскочил на улицу. Из соседнего двора выбежал Максим и поспешил к тому месту, где за секунду до этого стояла Сычкова.

— Нет, ты видел?! Э, мужик! Куда Маню дел? — продолжал орать Слава, забыв об осторожности. Чернобог, никак не реагируя на крики, усадил жену позади себя, завёл мотор. Мотоцикл окутался туманом, который через миг рассеялся, унеся чету Высших и средство передвижения. Коваль сплюнул, подбежал к Максу и стал торопливо предлагать варианты дальнейших действий.

На крыше одного из домов, никем не замеченный, сидел Вениамин. Наблюдая за тем, как пытаются прийти в себя люди, как нервничают Коваль и Максим, он вытащил из уха заплесневелую сигару, понюхал, скривился и выбросил. Покопался в волосатом пупке, вытянул цветок ромашки и засунул стебелёк в рот.

— Ёперный театр! Эти твари мой мопед уволокли!

Чёрт довольно хохотнул и исчез.

* * *

Болото. Настоящее, ненасытное, бездонное. Марина очнулась, будучи в трясине почти по пояс. Но это не доставило проблем — небольшая просьба амулету, который всё ещё нервничал и куда-то тянулся, и внизу что-то зашевелилось, вызывая желеобразные волны. Ведьма почувствовала прикосновение. Её медленно, преодолевая сопротивление жидкой почвы, потащило к ближайшему островку, покрытому полумёртвой растительностью.

Вскоре из грязи вынырнула каменная голова. Аккуратно поставив хозяйку на твёрдую почву, голем замер, сам так до конца и не выбравшись.

— Хороший бонус. Мой куда бесполезней. Хотела бы я знать, как одна из семи частей Древа попала в твои руки, но ты ведь не расскажешь.

Марина сжала кулаки и обернулась. В паре десятков шагов от неё стояла совершенно чистая Прасковья.

— Что ты смотришь? Я тоже искупалась, но ко мне грязь не пристаёт. Есть одно заклятие, если его на носитель подвесить…

— Ты! Зачем? Столько смертей! Что мы тебе сделали?!

— Ничего, — равнодушно пожала плечами Прасковья. — Поверь, это не доставляло мне удовольствия. Так было нужно. К сожалению, ничего не вышло. Но мне не впервой — отряхнулась, собралась и повторила попытку.