Цена твоего молчания (СИ)

— А тебе какое дело? — огрызнулась она, — мне, что, теперь отчитываться перед тобой, чтобы даже посрать пойти?

Я не отреагировала. Разговор был привычным, тон — тоже, поэтому только тихо вздохнула, рассматривая полнейшее отсутствие маникюра на руках и привалившись плечом к стене. Прихожая была чересчур маленькая, разуться я еще могла, а вот раздеться — уже нет. Да и вещи по местам не разложить, пока нас тут двое. Оставалось только ждать. Причем ожидание относилось и к уходу матери и к ее ответу. Сказать гадость — это сколько угодно, а вот промолчать — точно не про нее. Тем более, в свете последних событий.

— Я к Валере, — замок, наконец, поддался, и женщина с облегчением выпрямилась, обмахиваясь ладонью, — останусь до завтра. Или до послезавтра, чтобы потом сразу на работу от него — предупреждаю сразу, чтобы не истерила, как в прошлый раз. А то дылда выросла, а от мамкиной титьки оторваться никак не можешь.

Меня заметно передернуло. Но я снова промолчала, осознавая бесполезность любых слов. Ситуация дома с момента ее запоминающегося приземления под ноги мне с Вовой стала еще напряженнее. И причина этого беспокоила меня куда сильнее алкоголизма родственницы.

А она, тем временем, накинула легкую синюю синтепоновую куртку и посмотрела на себя в небольшое зеркало на стене. Удовлетворившись результатом, поправила волосы и подхватила старую черную сумку с давно отлетевшей с одной стороны пряжкой, подмигнув мне.

— Давай, развлекайся, — кинула мне, роясь в сумке в поисках ключей, — можешь даже своего нищеброда притащить, разрешаю.

— Прекрати!

Пытаюсь осадить мать, но и на этот раз она игнорирует мое недовольство.

— А что такого я сказала? — пожимает плечом, мельком глянув на меня, — кто же виноват, что ты тратишь на него время. Запомни дочь, главное в жизни — найти настоящего мужчину. И тогда все будет в шоколаде!

— А отец уже стал не настоящим? — сдержаться не получается. В груди жжет неприятие и раздражение — и на снисходительный тон матери, и на отношение ко мне, и на пренебрежение к памяти об отце. И ведь знаю, что ничего не смогу ей доказать, а промолчать все равно не в силах! — Быстро же ты забыла того, с кем прожила столько лет и от кого родила единственного ребенка!

— Да что ты понимаешь, — улыбка слетела с ее лица, сменившись нахмуренными бровями и поджатыми губами, — да что я с ним видела? Жизнь от зарплаты до зарплаты? Сраные гвоздики на день рождения и три тюльпана на восьмое марта? Или задрипанные китайские сапоги с ближайшего рынка? Да он понятия не имел, как надо ухаживать за любимой женщиной!

— А твой Валера прям знает! — сарказм в моем голосе лился через край.

— Конечно, знает! Вот, смотри, вчера какие серьги подарил! И кольцо!

Мать качнулась вперед, едва ли не под нос сунув мне руку с кольцом на среднем пальце. Золотой ободок с незамысловатой плетенкой и маленьким зеленым камушком в середине. Я равнодушно обозрела украшение и перевела взгляд на ее уши. Там раскачивались двухсантиметровые тоненькие цепочки, крепившиеся к небольшим «бантикам» на мочках. На мой взгляд они подошли бы больше ребенку, чем взрослой женщине, но матери, похоже, было все равно. Ее устраивал сам факт дорогой побрякушки.

Вот только порадоваться за нее у меня никак не получалось. Нехорошее, тяжелое предчувствие снова заворочалось в груди, обдав волной холода по телу. Оно поселилось там с момента ее возвращения после недельного отсутствия. И теперь только росло, словно на дрожжах, не позволяя равнодушно взирать на происходящее.

— А что ж не комплектом, а? — с трудом удержала спокойный голос, только бровь взлетела вопросительно, — и бирок, я так понимаю, как и в прошлый раз нет? Открой глаза, мама! Разве ты не видишь, что это ненормально?! Или твой Валера в ломбарде работает и тратит всю зарплату на поношенные вещи?

— Замолчи сейчас же! — она дернулась вперед, а я на миг испугалась, что меня сейчас ударят. Но мать только зло и резко одернула куртку, отворачиваясь и отпирая дверной замок, — что, завидно, что у самой ничего нет? Так надо ноги раздвигать не под студентами, а под нормальными мужиками! Вырастила тварь неблагодарную! Нет бы, за мать порадоваться, что личная жизнь наладилась! Че вылупилась, дура? Дай пройти!

И, чувствительно толкнув меня плечом, мать вылетела из квартиры, оглушительно хлопнув дверью.

А я обессилено сползла на пол, тяжело уронив голову на сложенные на коленях руки…

Было так муторно, что впору завыть на звезды. Мне так хотелось кому-то рассказать, с кем-нибудь поделиться, но никак не могла себя заставить перешагнуть через стыд. Все это казалось таким грязным, таким пошлым, что меня начинало тошнить от одной мысли, что придется вывернуть все это перед кем-то. Да и, как ни крути, стопроцентной уверенности в собственных подозрениях у меня не было. Пусть тысячная доля процента, но она существовала. Та самая, в которой неведомый Валера окажется просто обычным пузатым дядечкой с лысиной, который безумно влюблен в мою маму. И просто пьет с ней вместе. И дарит золотые украшения из случайного наследства от бабушки. И не только…