Цена твоего молчания (СИ)

— Сюрприз, — и я снова «зависаю» от его счастливой и многообещающей улыбки, когда он ненадолго оборачивается, — скоро узнаешь!

Мой возмущенный вопль вызывает лишь смех парня. Знакомый шлем, и я уже без труда запрыгиваю на заднее сиденье, с еле слышным вздохом обхватывая Вову на уровне живота. С недавних пор езда на мотоцикле вошла в список любимых занятий, прочно обосновавшись в пятерке лидеров.

Едем мы недолго — измучиться от любопытства не успеваю. А когда вижу место, куда, не могу сдержать возглас изумления.

— Серьезно? Каток?

— Ага, — кивает Вова и снова уверенно тянет за собой, — ты же давно хотела? Пойдем скорее!

И мы идем. Даже почти бежим, как дети, взявшись за руки. Затем берем напрокат коньки и хохочем, наперегонки завязывая шнурки. Потом Вова развязывает мои и делает все сам, надежно и сильно фиксируя на мне эту своеобразную обувь. И мы катаемся…

Хотя, вернее будет сказать, что катается Вова, а я усиленно стараюсь не падать. И падаю. Встаю, делаю несколько шагов и снова с визгом приземляюсь на лед. Потом со стоном хватаюсь за протянутую парнем руку и через полминуты мы оказываемся на льду вместе…

Но, несмотря на отсутствие координации и ноющие от непривычной нагрузки мышцы, я счастлива. Целиком и абсолютно. А под крышей катка, в котором мы в этот час оказались совершенно одни, непрерывно звучит наш смех.

Я не спросила, как и почему Вова оказался перед универом. Уверена, что пропустил свои занятия, но отвлекаться на это совершенно не хочу. Более того — от этого факта на душе почему-то тепло и радостно. Как и от многочисленных смс, которые он мне слал едва ли не каждые пятнадцать минут, сообщив о том, что опоздал на десять минут на первую пару, жутко хочет есть и безумно соскучился.

Про прошедшую ночь мы оба не сказали ни слова, это, наверное, и к лучшему. Есть вещи, о которых нужно говорить. А есть те, которые нужно чувствовать. Произошедшее относилось к тем, которыми нужно просто заниматься. С удовольствием и полной отдачей, не размениваясь на «разбор деталей».

С катка мы ушли почти через три часа, и я точно знала — тело мне обязательно отомстит за издевательства. Но расплата должна была наступить не раньше завтрашнего дня, так что я позволила себе быть беспечной. Тем более, что к синякам и пошатнувшейся самооценке комплектом шли распухшие от бесчисленных поцелуев губы.

Затем мы снова катались на байке. Гуляли по улице, наслаждаясь изумительной погодой, и совершенно некультурно ели на ходу вкуснейший шашлык. Болтали обо всем и ни о чем. И, само собой, целовались, игнорируя разномастные взгляды случайных свидетелей.

На мою работу, само собой, мы пошли вместе.

Возвращались домой с нее спустя три часа тоже вместе…

— …и ты не поверишь, второй вопрос был про те самые ножницы, что ты спрашивал! Чуть не засмеялась, но препод все равно на меня странно посмотрел, — рассказывала я про сегодняшний зачет, пока мы поднимались по лестнице к моей квартире, — видимо давно студенты у него так не радовались вопросам в билете!

Замолчала как раз в тот момент, что мы остановились перед нужной дверью. Вова молчал, никак не отреагировав на рассказ, а я еле слышно вздохнула. День получился поистине сказочным и возвращаться в пропитанную стойкими парами перегара квартиру до слез не хотелось. Но и топтаться у порога, ожидая неизвестно чего, тоже был так себе вариант. Поэтому я, закусив губу, полезла в боковой карман толстовки, выуживая ключи…

— Подожди, Ася, — тихо остановил меня Вова, шагая ко мне. Прижимая к стене и прижимаясь ко мне сам, — не уходи…

Прикосновения губ нетерпеливые, страстные, но я отвечаю с не меньшим рвением. Неотвратимость расставания через несколько минут срабатывает таким катализатором, что мы совершенно теряем чувство реальности, растворяясь друг в друге. Наши зубы стукаются, но мы даже не замечаем, продолжая взахлеб целоваться. Ладони парня проникают под толстовку и футболку, гладят по спине и пояснице, сжимают ягодицы и возвращаются обратно, а я только всхлипываю на особо чувствительных откликах собственного тела. Подставляю шею жадным прикосновениям мужских губ, а сама смело повторяю порыв Вовы, забираясь руками под его футболку. И от ощущения горячей кожи под пальцами меня натурально «ведет»…

И в тот момент, когда Вова отстраняется от меня, тяжело дыша и упираясь своим лбом в мой, я с трудом могу вспомнить, где мы находимся…

— Настя, пойдем ко мне? Пожалуйста, — шепчет он так отчаянно, что у меня внутри все переворачивается, — понимаю, что тороплюсь, но…

— Пойдем, — коротко и уверенно, не дав ему договорить. Да и зачем, если хочу его не меньше? Тем более, что тело помнило, как хорошо было вчера, и теперь слишком демонстративно требовало продолжения.

Вове повторять не надо. Небольшая пауза и вот мы уже шагаем дальше по лестнице. И только через два пролета до моего витающего в сексуальном дурмане мозга доходит одно обстоятельство.

— Вов, подожди, — легко сжимаю пальцы парня, привлекая внимание, — а как же Пашка? Вдруг…

Не договариваю, но меня прекрасно понимают и без этого.