Цена войны

После трапезы, Жаннетт как по команде встала из-за стола и удалилась. А Высший Жандарм резко сменил тон и спросил:

– Огюст, ты ведь сегодня уезжаешь?

– Да, я вечером должен быть в Эллионе, – Огюст сильно насторожился.

– Пойдем, – фон Бист встал и пригласил жандарма в кабинет. Там он продолжил. – Послушай, я понимаю, тебя это наверняка сильно заденет, но у меня нет выбора. Я просто не могу больше ни к кому обратиться, – он подал ему сверток.

– Что это?

– Это приказ о твоем назначении личным представителем Жандармерии при Верховном Линейном, – с гордостью объявил фон Бист.

– Но… По-почему? Я… – Огюст не мог подобрать слов.

Высший Жандарм положил руку ему на плечо.

– Послушай, я же вижу, что ты нравишься моей дочери. Она в этом плане избирательна, поэтому я хочу, чтобы ты был подальше от боев – в штабе, – Огюст хотел возразить, но фон Бист жестом его прервал. – К тому же, я давно хотел, чтобы жандармы имели больше влияния на армейское командование. Ты будешь постоянно с князем фон Ронном, он тебя многому научит, вот увидишь.

– Если вы настаиваете, – согласился Огюст, хотя был категорически против.

– Я отправил Жаннетт удостовериться о подготовке твоей кареты, так что ты домчишься до Эллиона со всеми удобствами.

– О, князь, не стоит…

– Нет, Огюст, я вновь настаиваю.

Девушка уже ждала их у золоченой кареты. Она слегка наклонила голову:

– До встречи, Огюст. Надеюсь увидеть вас, как можно скорее.

– И я вас, – улыбнулся молодой жандарм.

– До свидания, – протянул руку князь. Огюст пожал ее, но не ответил.

Карета тронулась, и он смотрел на удаляющихся фон Бистов, машущих ему вслед.

***

Эльза молча стояла в кабинете Аймона. Тот отчитывал разведчицу за небрежность при освобождении де Криона. Но она не слушала, глубоко погрузившись в размышления. Девушка задавала себе вопрос – а правильно ли она поступает? И ее это пугало до дрожи. Такое у нее было впервые. Эльза всегда знала, чего хотела. Она хотела бороться. Бороться за страну, за свою Империю. Бороться с такими же ублюдками, тварями и уродами, что лишили ее родителей. Находить их, изобличать, уничтожать. В Академии на многочисленных тренировках, ей говорили, что ничего она не добьется и погибнет в первом же бою. Став лучшей разведчицей, отчитываясь Первому Разведчику, она все еще помнила о своем предназначении, но в ней будто что-то переклинило. Она отправила четырех человек, не имея на то никакой причины, на верную смерть. После этого она задала себе вопрос – в попытке уничтожить всех этих чудовищ, не стала ли она одной из них? Давно ли она перешагнула границу, забыв о своих идеалах? Эльза не могла ответить. Внутри нее бушевал самый настоящий ураган, но внешне девушка как всегда была совершенно спокойна.

– Эльза, ты слушаешь? – поинтересовался Аймон.

– Да, – невозмутимо ответила девушка.

– Суть в том, слышишь ли…

– Не сомневайтесь в этом.

– Почему так неаккуратно, Эльза?

– Приказ был – освободить де Криона. Де Крион освобожден.

– Не помню, чтобы я давал разрешение на применение силы.

– Я ни в коем случае не подвергаю сомнению ваши приказы, но у меня была возможность заполучить беспрекословную поддержку барона, сведя его с детьми. Нельзя было упускать шанс. А мирное урегулирование вопроса заняло бы слишком много времени.

Аймон остановился и поморщился, продолжая сверлить девушку единственным глазом.

– Ну, хорошо. Дело сделано. Твою вольную интерпретацию моих приказов обсудим в другой раз. Но ты ведь понимаешь, что теперь он в розыске? Это в разы усложнит все. А успех будет зависеть от красноречия барона.

– Я понимаю.

– Что ж, главное, чтобы дело выгорело. А что с детьми?

– Я отправила их в Эллион на поезде. Они поедут через форт Брот, я отдала письмо наемнику. Дальнейшая их судьба значения не имеет. Мы получили поддержку барона, – несколько неуверенно ответила Эльза, и сама испугалась того, что ее привычное спокойствие пошатнулось.

– В таком случае – можешь немного расслабиться. Пусть жандармы успокоятся, отдадут приоритет другим делам. У тебя будет еще одно задание. Скоро. Инструкции будут в письме, как всегда.

– Разрешите идти?

Аймон махнул рукой и Эльза, поклонившись, удалилась. Вся естественная наблюдательность мгновенно испарилась, и девушка рефлекторно дошла до «убежища» – так она называла собственный дом.