Цена вопроса

– Она почему-то показалась мне… – ей никак не удавалось подобрать нужное слово, – прекрасной, царственной, что ли, величественной. От неё шла сила – притягательная, мощная… Невозможно сопротивляться, понимаешь? Мне было так страшно, но при этом хотелось смотреть и смотреть, не отрываясь! Такой странный, дикий восторг… Не могу передать! В общем, она стояла лицом ко мне, глядела прямо в глаза, а потом улыбнулась. Хотелось закричать, но я не могла ни крикнуть, ни пошевелиться. Дышать стало трудно, голова разболелась. И как у меня в этот момент сердце не отказало? Она была так реальна, казалось, все должны видеть! Но никто ничего не замечал… А потом священник перекрестил ту девушку, повернулся и прошёл… сквозь Азалию! Прямо по тому месту, где она стояла! На какое-то мгновение их лица и тела слились в одно, священник будто растворился в ней. После он дальше пошёл, а она исчезла. Сама не помню, как оказалась в машине… Кариша, достань, пожалуйста, аппарат. Давление померяю. Вон там, на полке, посмотри.

Девушка засуетилась, достала тонометр, принялась мерить давление. 170/110.

– Такое высокое! – испуганно вскрикнула она. – Надо срочно лекарство…

– Ничего, ничего, успокойся. Подай аптечку, там есть… – проговорила Диана, не подавая виду, что тоже шокирована. Никогда в жизни не было такого давления! Только однажды поднялось до ста тридцати, и то казалось, что она попала под асфальтный каток. С перепугу тогда купила таблетки для снижения давления, но с тех пор ни разу не принимала.

Карина принесла аптечку, и она приняла таблетку от давления и две – от головной боли. Девушка уложила её на диван.

– Так и будем друг друга по очереди выхаживать, – слабым голосом пошутила Диана.

Карина положила ей на лоб влажную салфетку. Она очень беспокоилась, но при этом, к стыду своему, чувствовала и что-то похожее на удовлетворение. Теперь ей точно верят! Если раньше могли оставаться сомнения, то сейчас их нет.

– В жизни бы не поверила, что такое может быть, – вторя её мыслям, через некоторое время сказала Диана. Голос её заметно окреп. – А сюда приехала, на наш этаж, и вдруг меня как дёрнуло что-то! Пешком поднялась на одиннадцатый. Крадусь, к стене прижимаюсь. Подошла к вашей квартире, повернулась к двери спиной, да и плюнула через левое плечо. И бегом вниз! Бегу и думаю: поймает! Так страшно стало. Уже на своём этаже была, как ваша дверь открылась…

– Она вышла?!

– Вышла! Дверь открылась, она – шасть в коридор. А я домой боюсь идти: замком загремлю, она услышит! Стою и едва дышать могу от ужаса. Азалия там, прямо надо мной! Вдыхает так шумно, принюхивается, как собака! У меня волосы на голове зашевелились. Если бы она вниз спустилась, увидела меня… Стою и твержу про себя: «Господи! Помоги, пусть не заметит!» Раз десять сказала, а потом она убралась к себе. Наверное, если бы я хоть чуточку пошевелилась, она бы нашла… Азалия уже давно ушла, а я стою, шелохнуться боюсь. Потом лифт приехал – девица со своим спонсором. Она хихикает, он что-то мурчит… Топают, ключами гремят, треплются. Я под шумок домой пробралась.

– Мне страшно, – сказала Карина, непроизвольно понижая голос. – Так и кажется, что она сейчас торчит под дверью и принюхивается.

– Мне тоже. – Диана нашарила на груди крестик. – Плохо, что у тебя нет ничего такого при себе… Погоди! У меня в сумочке иконка лежит! Соня привезла из монастыря, с экскурсии, подарила.

Девушка кинулась в прихожую, схватила сумку, принесла Диане. Та порылась в боковом кармашке, достала образок и протянула Карине.

– Держи при себе. Ты не крещёная, но Бог один.

– Спасибо. Можно крест на двери нарисовать. Читала, что это останавливает ведьму. У тебя есть мел?

– Нет, мела нет. Рисуй карандашом.

Карина заметалась по комнате, нашла в одном из ящиков стола карандаш и принялась чертить крест.

Диана следила за её действиями слепым взглядом.

Никогда в жизни не испытывала того, что испытала сегодня. Чувствовала, что не поддающийся никакой логике, животный, смертный ужас туманит мозг. Не отпускало ощущение полной, абсолютной беспомощности перед лицом чего-то, чему нет и не может быть объяснения. Вся прочая жизнь отошла на задний план, перестала иметь значение. Возможно, впервые за прожитые годы ей предстояло по-настоящему бороться за свою жизнь.

Глава 10

Они долго сидели в полной тишине. Точнее, сидела Карина, а Диана полулежала на диване. Голова перестала болеть, больше не тошнило, лишь ощущалась небольшая дурнота и головокружение. Собственное тело казалось невесомым, прозрачным.

– По-моему, нам надо поторопиться, – нарушила она молчание, – Азалия поняла: её кто-то выслеживает.

– Если она догадается, что это мы… – девушка запнулась и поёжилась.

– Ты знаешь, что нам делать? Там, – она кивнула в сторону кухонного стола, на котором лежала стопка распечатанных листов, – об этом сказано?