Цена вопроса. Том 2

Ответив на телефонный звонок, Кошкин пообещал минут через пять спуститься вниз, но предупредил, что времени у него будет мало. Ждать его пришлось не пять минут, а все двадцать, но Люша умела не злиться в таких ситуациях. «Все к лучшему», — говорила она себе и тут же старалась найти подтверждение своим словам. Например, рядом с входом в здание есть киоск, в котором продаются газеты, журналы и всякое развлекательное чтение, и можно купить что-нибудь почитать, а то ведь неизвестно, сколько времени ей придется в ближайшие дни провести в городском транспорте или в электричках, если придется мотаться по всей области. Заодно и шоколадкой нужно запастись.

Кошкин выскочил на улицу в расстегнутом пуховике и тут же полез в карман за сигаретами.

— Что там насчет Леньки? — с деловым видом страшно занятого и вечно спешащего человека спросил он. — Нашли убийцу?

— Ищем. Геннадий, вы помните, что незадолго до смерти Борискин спрашивал, не вы ли назвали его вором?

— Помню, конечно.

— Так не вы?

— Ну ясное дело, что не я! — с раздражением воскликнул Геннадий.

— А кто, не знаете?

— Да понятия не имею. Мы с Ленькой потом об этом несколько раз говорили, он все удивлялся, не мог понять, кто мог такое ему написать.

— Написать? То есть ему прислали сообщение или письмо? Или все-таки устно сказали?

— Он говорил, что получил письмо. Вообще дурь какая-то, — с недоумением проговорил Кошкин. — Ну кто в наше время письма в конвертах пишет? Прошлый век.

— Борискин показывал вам это письмо?

— Нет, зачем? Просто сказал, что получил, из почтового ящика вынул. Там в конверте был всего один листок, на нем написано «Вор!». Ленька сказал тогда, что сразу письмо выбросил, посчитал, что это я так по-дурацки пошутил.

«Значит, пока все правильно, — подумала Люша. — Почтовый конверт, один листок, одно слово. Все сходится. Жаль только, что конверт не сохранился, хорошо было бы посмотреть, откуда и когда письмо отправлено. Ну да ладно, как есть — так и есть».

— Вы с Борискиным давно были знакомы? — приступила она к следующему циклу вопросов.

— Сто лет! — тут же отозвался Геннадий Кошкин, лихорадочно прикуривая вторую сигарету.

— А поточнее?

— Да со школы еще. В одном классе учились. Институты у нас, правда, были разные, но дружили всегда, у нас крепкая компания сложилась.

— Борискин никогда не упоминал Егора Анисимова?

— Нет, а кто это такой?

— Это парень, который учился в том же институте, но на другом факультете, в те же годы, что и Леонид, — пояснила Люша. — И он, представьте себе, тоже получил такое письмо, и тоже был убит, но в другом городе. Вот я и думаю, где же ваш друг Борискин и этот Егор Анисимов могли пересекаться? Кого-то оба они сильно против себя настроили. Дали повод назвать себя ворами.

Кошкин посмотрел на нее с удивлением, смешанным с некоторым недоверием.

— Вы что, серьезно?

— Абсолютно серьезно.

— Вы же сами сказали, что они вместе учились. Вот во время учебы и пересеклись.

— Факультеты разные. Они даже в разных зданиях находятся, я проверяла. Значит, если они тогда пересекались, то на каких-то общеинститутских мероприятиях. Или на подработках. Так?

— Само собой, — кивнул Кошкин и полез за третьей сигаретой.

Поймав взгляд Люши, слегка смутился и сказал:

— Теперь в здании с курением строго, а курилку не оборудовали, вот и пользуемся каждой возможностью выйти на улицу и накуриться впрок, чтобы на несколько часов хватило. А что касается подработок, то — да, Ленька иногда этим занимался, когда деньги были нужны, и когда студентом был, и когда уже работал. Обычно его родители снабжали, ему хватало, но случалось, конечно, что нужда возникала. Он постоянную работу не искал, а такую, знаете, разовую: сделал — деньги получил — ушел.

Под попытки напрячь память и выудить из нее все, что Геннадий Витальевич когда-либо знал о студенческих годах своего покойного друга, была выкурена и четвертая сигарета, после чего Люша одарила Кошкина одной из своих потрясающих улыбок, поблагодарила за помощь и распрощалась.

— Если еще что-то вспомните, позвоните, пожалуйста, — попросила она.

— А если не вспомню, то не звонить?

Вопрос был ею понят совершенно однозначно, впрочем, он и в самом деле никакого другого смысла не имел. Сказать ему, что через три недели она выходит замуж, никаких приключений на свою голову не ищет и звонить ей не нужно? «Результат и бесконфликтность», — напомнила себе Люша и ответила:

— Буду рада вас услышать. Но еще больше буду рада, если вы что-то вспомните.

И еще раз улыбнулась. На всякий случай. Не нужно обижать людей.

* * *