Цена звёздной пыли (СИ)

А момент, как оказалось, был действительно важный. Адмирал Тайрус Маггри не смог сдержать самодовольной ухмылки, когда достиг своей цели и нанёс первое серьёзное повреждение своему оппоненту. В задворках его разума уже звучала триумфальная мелодия предстоящей победы, а уровень адреналина в крови, пошёл на закономерный спад — вряд ли какой-то человечишка сможет противостоять ему, тем более, с такой травмой. Однако же, никогда не стоит слишком рано вскрывать бутылку заранее припасённого, дорогого шампанского. Маггри никогда не отличался сдержанностью в бою. Его атаки всегда были максимально сосредоточенными на скорейшее уничтожение. Он вкладывал в них силу каждого доступного мускула, и весь вес своего тела, что делало их разрушительнее древнего тарана, но в то же время, в них имелся и один незначительный, для самого адмирала, но всё же заметный, минус. И этот самый минус он почувствовал далеко не сразу, но лишь тогда, когда попробовал вернуть «провалившуюся» руку, в рабочее состояние. Его тело внезапно пронзила молния боли, а из лёгких в один момент вылетел весь запас воздуха.

***

Подставив одну свою руку под разрушительный удар, Джон Харлайл успел выпрямить ведущую ногу, и выбросить левую, свободную руку, в точном апперкоте прямо в незащищённую, печень противника. И дело было вовсе не в самом ударе, или его цели, а в самом моменте, который и создал Маггри. Он совершенно не думал о защите, ведь, как уже успели выяснить все присутствующие, атаки Джона не могли пробить его натренированное тело, и принести ему вред. Но в данном случае, всё было иначе — Маггри расслабил свой пресс, полностью сосредоточившись на атаке, в которую, ко всему прочему, ещё и вложил массу собственного тела.

В итоге, недостаточно мощный, но всё же увесистый, удар Харлайла, наткнулся на полностью открытое, слабое место, имея в довесок ко всему ещё и встречное движение, огромной кинетической силы. Он получил весьма серьёзную травму и в то же время, полностью выбил противника из равновесия. Ведь не для кого не секрет, что хороший удар по уже упомянутому органу, может не только сбить дыхание и рассеять внимание, но даже попросту вырубить оппонента.

Солдаты, окружившие площадь, казалось, замерли, и наконец, заткнулись. Всего на секунду, но это затишье не мог не заметить сам Маггри, чьё световосприятие всего за мгновение снизилось настолько, что яркий мир начал темнеть, а силуэт Джона Харлайла то и дело сливался с лёгкой, серой рябью, заполонившей рассеянный взгляд. Впервые за долгие годы своей жизни он почувствовал боль, и потерял контроль над собственным дыханием. Ощутил всю серьёзность происходящего. Ведь всего секунду назад противник был для него лишь грушей для битья, не способной дать сдачи.

Харлайл пробил защиту своего противника, и дождавшись закономерной реакции, которая лишь подтвердила эффективность выбранной тактики, с силой надавил на уже пробитый, бок Маггри. Сильные ноги адмирала даже подкосились под давлением, а самому Джону не оставалось ничего иного, как наконец, перейти в атаку — его правая рука оказалась более непригодной для использования в бою, но у него всё ещё оставалась левая. Нанеся ещё несколько ударов по корпусу, торговый агент вскинул мешающую ему, руку Маггри, и проскользнув под ней, выполнил прыжок. Невысокий, такой, чтобы была возможность достать кулаком до выпирающей челюсти противника. И дождавшись пика амплитуды собственного прыжка, Джон Уильям Харлайл поглотил всю тяжесть собственного тела, и выбросил её вместе со своим кулаком, прямо в область отчётливой ямочки на подбородке Маггри, не забыв провернуть тоже самое с противоположной ногой, только уже в другом направлении — для более эффективного распределения массы.

Собравшаяся вокруг площади, толпа в камуфляже — охнула одновременно. До этого момента никто не видел, чтобы их адмирал получал какое-либо повреждение, а тут… Поддавшись всей мощи прямого удара, великий тиран не только потерял равновесие, но ещё и сам того не заметив, растерял осколки собственного сознания. Его тело вмиг обмякло и просто обвалилось на каменную брусчатку, подобно брошенному мешку с картошкой. Как любил поговаривать старик Макдональд: «Нет аргумента весомее хорошего удара в челюсть».

Ведь если речь идёт не о простой, глупой истории, а о реальном мире, то весь ближний бой — это тирада в честь всего одного удара. Ричард Тарталл Макдональд выронил свою сигару. Конечно же, он верил в силу своего ставленника, и в то же время, ни на мгновение не сомневался в несущественности этой самой веры. Тайрус Маггри был тем человеком, которого и человеком-то назвать было сложно. Поговаривают, что в древности существовал некий ритуал проверки силы — мужчины гнули подковы голыми руками, и тем самым доказывали уверенность в своей непобедимости. Адмирал армии восстания мог гнуть эти чёртовы подковы сотнями, подобно бешеному станку, вышедшему из-под управления оператора. И вот… Тиран повержен. Или… Нет?

***