Цена

ЭСТЕР(резко). Мне не нравится, как вы работаете, мистер Соломон! Не нравится — и все тут! (Она вот-вот расплачется. Пауза. Затем снова, повернувшись к УОЛТЕРУ). Ведь эти деньги нам так нужны, Уолтер.

УОЛТЕР(исправляясь). Да… я… Прости меня, Эстер. (Оглядывается). Ну… если бы мебель была моя…

ЭСТЕР. Как так? Она такая же твоя, как и Виктора…

УОЛТЕР. О нет, дорогая, — я ничего здесь не возьму.

Пауза.

ВИКТОР. Нет, Уолтер, половина твоя.

УОЛТЕР. Об этом, малыш, даже и не думай. Я просто зашел вас проведать — вот и все.

Пауза.

ЭСТЕР(она очень тронута). Это благородно, Уолтер, это… честное слово, я…

ВИКТОР. Ну, об этим мы еще поговорим.

УОЛТЕР. Нет-нет, Вик, ты ее заработал. Она твоя.

ВИКТОР(не соглашается, ибо догадался о смысле сказанного). Почему это я ее заработал? Свою долю ты заберёшь.

УОЛТЕР. А нельзя об этом потом? (СОЛОМОНУ). По-моему…

СОЛОМОН(ВИКТОРУ). Значит, сейчас ее даже не нужно делить. (ВИКТОРУ и УОЛТЕРУ). Вам повезло: дом сносят, и в конце концов вы поселитесь вместе.

УОЛТЕР. Я хотел сказать, она стоит минимум тысячи три.

ЭСТЕР. И я так подумала. (СОЛОМОНУ). И хотела сказать — три пятьсот.

УОЛТЕР(ВИКТОРУ, тактично). Здесь именно такая цена.

Молчание. СОЛОМОН сидит, сдерживая желание ответить, не смотрит на ВИКТОРА и моргает глазами в знак протеста. ВИКТОР на секунду задумывается, затем поворачивается к СОЛОМОНУ — он явно обескуражен.

ВИКТОР. Ну? Что скажете?

СОЛОМОН(беспомощно заламывая руки, оскорблённый). Что я могу сказать? Это просто смешно. Почему он говорит — три, а не пять и не десять?

УОЛТЕР(ВИКТОРУ, не критикуя его). Следовало бы, наверное, вызвать пару других оценщиков, понимаешь, всегда ведь бывает…

ВИКТОР. Уолтер, я звонил тебе по этому поводу всю неделю, а ты даже ни разу не подошел к телефону.

УОЛТЕР(краснея). И ты думаешь, тебя бы это остановило…

ВИКТОР. Я не считал, что имею право делать это один. Сестра ведь передавала тебе, что я звонил, а?

УОЛТЕР. Дел было по горло, да и не надо мне ничего — вот я и предположил

ВИКТОР. Но откуда я мог это знать?

УОЛТЕР(бросая упрек себе). Так. Правильно. Я… я прошу прощения. (Он считает, что на этом инцидент исчерпан).

СОЛОМОН. Извините, меня, доктор, но я вас не понимаю: сначала для вас это была рухлядь…

ЭСТЕР. Никакая это не рухлядь!

СОЛОМОН. Он сказал, что это рухлядь, как только вошел.

ЭСТЕР поворачивается к УОЛТЕРУ, озадаченная и сердитая.

УОЛТЕР(перехватив ее взгляд, СОЛОМОНУ). Извините, но…

СОЛОМОН. Нет, это вы уж извините. (Показывая на ВИКТОРА). Он любит реальность — так и давайте будем реалистами.

ЭСТЕР. Однако, Уолтер, какие неподходящие слова ты выбираешь!

УОЛТЕР(с чувством, ЭСТЕР). Я вовсе не это имел в виду.

СОЛОМОН. Пожалуйста, доктор, вы сказали «рухлядь».

УОЛТЕР(резко — чувствуя, что за этим стоит еще большее раздражение). Я не это имел в виду, мистер Соломон. (Берет себя в руки — и уже обоим). Когда растешь среди гор мебели, то от нее начинает тошнить. (ЭСТЕР). Я имел в виду это.

СОЛОМОН. Дорогой мой, если бы это был «Людовик Шестнадцатый», «Бидермайер» или что-нибудь в этом роде, вас бы не тошнило.

УОЛТЕР(показывает на какую-то вещь, но не слишком решительно, понимая, что преувеличивает). Ну, вон та вещица, по-моему, сделана под «бидермайер».

СОЛОМОН. Под «бидермайер»! (Снимает шляпу). Эта шляпа под «борсолино», но это не «борсолино». (ВИКТОРУ). Хочу вам сказать, если он хочет набить себе цену, ему вовсе не обязательно на меня давить.

УОЛТЕР(пытаясь показать, что его это позабавило). Ну и заявочки!

ВИКТОР(вовсе не желая «топить» СОЛОМОНА). На чем основана твоя цена, Уолтер?

УОЛТЕР(краснея, но улыбаясь). Не знаю… интуиция и все тут.

ЭСТЕР(ее это тоже вроде бы забавляет). А на чем основаны твои тысяча сто, дорогой?