Ценитель

Он остановился, упёрся ладонями в колени и какое-то стоял так, восстанавливая дыхание.

— Ну всё, пошли, — сказал он, указывая куда-то в один из боковых тоннелей.

Мы долго шли, плутая по подземельям. Пока, наконец, не оказались возле целого ряда ржавых железных дверей с герметичными запорами.

Дедушка отсчитал от края бетонной переборки несколько шагов. Остановился у одной из них, налёг плечом на рычаг. Тот заскрипел, но не поддался.

— Помоги! — с кряхтением сказал он, снова подняв часть своего шлема.

Я подошёл и упёрся плечом. Снова скрип, и рычаг поднялся. Дверь открылась внутрь. Прямо напротив нас был огромный, уходящий на много метров вверх тёмный борт какого-то корабля. Дедушка стукнул какой-то железякой. Металл загудел, и часть борта с гудением отъехала в сторону, открывая доступ на борт.

Там стоял какой-то мужик в серой маске и таком же сером комбинезоне. Увидев дедушку, он кивнул и перебросил через зазор между помещением, где мы находились, и бортом, короткий трап.

Дедушка посмотрел на меня и кивнул в ту сторону.

Когда мы поднялись на борт, «человек в сером» куда-то исчез. А дедушка втянул обратно трап и, потянув за рычаг справа, закрыл люк.

Стало темно. Дедушка тихо ругнулся, потом я слышал, как он рылся в карманах своего комбинезона. Наконец, вспыхнул яркий белый свет фонарика. Самого обычно, хоть и хорошего.

— Мы куда… — хотел спросить было я, но дедушка приложил указательный палец к губам.

— Т-с-с! Уже скоро, — шёпотом сказал он. После чего двинулся по проходу направо.

Через несколько метров я понял, что узкий тоннель, где мы шли, представлял собой зазор между бортами многочисленных контейнеров.

Дедушка что-то считал про себя, и я счёл разумным не мешать ему.

Наконец, мы остановились возле одного из контейнеров. Возле него был небольшой проход, дающий доступ к торцу.

Дедушка подошёл, пошарил по металлической поверхности, нашёл небольшой лючок, надавил куда-то и тот откинулся вниз, открывая доступ к цифровой клавиатуре. Дедушка набрал шифр.

С тихим лязгом и электрическим гудением дверь на одной из створок открылась.

— Ну, пошли же! — сказал дедушка, кивая мне.

И я вслед за ним вошёл внутрь.

Первое, что я увидел — это стеллажи с аккуратно закреплёнными настоящими вещами. Некоторые из них я знал, по дедушкиному Московскому складу. Другие же были незнакомы.

А ещё контейнер со всех сторон окружало столько сторожевиков и охранителей, что у меня голова закружилась. Впрочем, тут были не только вещи для обороны. Находились и те, которые обеспечивали безопасное плавание и отвод глаз.

За стеллажами горел свет. Именно туда направлялся дедушка по узкому проходу между стеллажами.

Здесь было обустроено что-то вроде жилой комнаты: столик, несколько мягких кресел, диван, двухярусная кровать. Чуть дальше — универсальный сантехнический модуль. Я встречал такие на частных самолётах.

В одном из кресел, отложив в сторону книгу, которую она, вероятно, читала до нашего прихода, сидела Вика. Рядом с ней — незнакомая мне женщина средних лет. Впрочем, стоило лишь чуть присмотреться для того, чтобы определить: они с Викой родственники. Мама? Скорее всего.

Увидев меня, Вика охнула и поднялась. Сделала несколько быстрых шагов по направлению ко мне, но потом остановилась в нерешительности.

— Герман… я… я даже не… — я видел, как она мучительно пыталась подобрать слова, чтобы выразить свои чувства, но не знал, как ей помочь. Так и стоял истуканом, чувствуя, как с меня капает вода.

— Я мокрый насквозь… — наконец, выдавил я.

— Ох! Подожди, я сейчас! — откликнулась вика, и чуть ли не бегом двинулась к большому комоду, стоящему возле переборки.

Дедушка тем временем подошёл к другому шкафу и теперь, то и дело вздыхая, снимал с себя шлем, комбез и прочую экипировку.

— Успели всё-таки! — женщина средних лет поднялась со своего места и улыбаясь подошла ко мне. — Герман, рада познакомиться, — сказала она. — Меня зовут Лидия Степановна. Я мама Виктории.

— Герман, — автоматически ответил я, лишь потом сообразив, что она уже назвала меня по имени.

— Вот! — Вика вернулась с аккуратно сложенным халатом и пластиковыми шлёпанцами. — Там душ, переоденься! — она кивнула в сторону сантех-модуля.

— Ага, — кивнул я, и поспешил в душ.

Минут через пятнадцать, когда я и дедушка привели себя в порядок, а Лидия Степановна приготовила кофе в турке, на электрической плитке, мы собрались за столиком.

— Ну всё, — сказал дедушка, зачем-то хлопнув себя по коленям. — Все в сборе. Теперь только наслаждаемся круизом.

— Вы обещали сказать, куда мы плывём, — улыбнулась Вика. — Когда Герман будет здесь.

— Да он догадался уже, — дедушка улыбнулся в ответ. — А, Гера?

— Буэнос-Айрес? — сказал я наобум просто потому, что отправил туда свой московский склад.

— Ну разумеется!

— Что, серьёзно?.. — Вика сделала круглые глаза. — Это долго, наверное.

— Придётся потерпеть.

— Деда… — вмешался я. — Что это было?

Дедушка вздохнул.

— Твоё спасение это было, вот что, — ответил он, глядя мне в глаза. — Ты почему в Астане не остался, как я велел?