Ценитель

— Мне не кажется, что твоя мечта совсем простая, Гера, — серьёзно сказал дедушка.

Потом посмотрел на меня пристально. Я не выдержал, отвёл взгляд.

— Но мы забежали вперёд, — продолжил он. — За этими вещами стоят и другие истории. Гораздо менее известные.

— Истории их создателей… — добавила Лидия.

— Верно, — кивнул дедушка. — Это очень грустные истории. Потому что сотворить такие настоящие вещи под силу только ребёнку. И не просто ребёнку, а такому, который мог стать великим гением, уровня Леонардо, Моцарта или Эйнштейна. Но мог бы принести что-то совершенно новое в мир… если бы остался жив.

Вика нахмурилась и приложила ладошку ко рту.

— Тот ножик… сделал такой ребёнок? — спросила она.

— Да, — кивнул дедушка. — Мы можем только предполагать, кем он был. Может, из еврейской семьи. Или же из славянской. Наверняка у него было хорошее воспитание и счастливое детство, раз он смог выложиться, показать себя при создании той вещи… таких детей привлекали на принудительные работы в концлагерях. Они собирали разную мелочёвку, от приборов до мелких бытовых вещей, там, где маленькие детские ручки были очень кстати. И когда дошло до этого ножика, тот ребёнок уже понимал, что умирает. Но не мог оставить этот мир, не подарив ему свой огромный дар…

Дедушка снова замолчал. В этот раз тишина за столиком затянулась. Я заметил, что у Вики глаза стали влажными, но она держалась, чтобы не плакать. А вот Лидия пустила слезу, промокая влажные ресницы салфеткой.

— Тот, погибший малыш помог спастись другому ребёнку, — задумчиво сказала Вика.

— Он изменил всё, — кивнул дедушка. — Великий дар и детская мечта. Однако же финал у этой истории всё равно грустный…

— Кто-то купил ножик у Гагарина, — догадался я.

— Да, Гера, — сказал дедушка. — Один из старейших ценителей опознал эту вещь, когда первый космонавт имел неосторожность продемонстрировать своё сокровище во время одного из приёмов в ходе мирового турне после возвращения с орбиты. Это было в Париже. И опытный ценитель смог подобрать ключик к сердцу космонавта. Показал ему новейший спортивный автомобиль. Очень хороший, качественный, но совершенно обычный. И обмен состоялся. Официально, для советского правительства, этот автомобиль был даром производителя первому космонавту планеты.

— Но катался он на ней не очень долго… — вздохнула Лидия.

— Тоже верно, — согласился дедушка. — Меньше трёх лет. До того момента, как тому самому ценителю удалось его убить, подстроив ту самую катастрофу в Подмосковье.

— Но… зачем? — спросил я. — Из ревности?

— Ну же, Гера, подумай немного, — ответил дедушка.

Я задумался. Но Вика дала ответ раньше, чем я смог предложить свою версию.

— Мечту нельзя отменить. Да? — сказала она. — Если такая вещь однажды что-то исполнила, что-то сокровенное и детское — оно остаётся с человеком. И если исполнение этой мечты входит в противоречие с мечтой нового хозяина…

— … то новая мечта не может полностью исполнится. Пока жив предыдущий хозяин, — кивнул дедушка, улыбнувшись. — Гера, твой клиент тоже не сразу понял это. Только поэтому ты до сих пор жив.

Я некоторое время ошарашено молчал, переваривая информацию. Дедушка не спешил. Он допивал кофе, давая мне время подумать.

— Постой… — вдруг осенило меня. — Но ведь кроссовки — это новая вещь! Это не тот ножик! А что случилось с ним и с его новым хозяином? Его мечта исполнилась? Наш мир снова изменился? И это не противоречило моей мечте? Но тогда, получается…

— Гера, — улыбнулся дедушка. — Такие настоящие вещи — единственные, которые нельзя использовать. Понимаешь, миру очень сильно повезло с тобой. То, что кроссовки достались именно тебе. Обошлось без больших потрясений. А рядом с тобой жизнь простых людей даже постепенно становилась лучше… у тебя была хорошая мечта. Достойная. Поверь, ты пока что не всё понимаешь, но рано или поздно это произойдёт, и ты поймёшь, о чём я…

— Так, где это ножик сейчас? — настаивал я. — Кому он принадлежит?

— Его удалось изъять у хозяина, — продолжал дедушка.

— Но… как⁈ — удивился я.

— Из оставшихся в живых ценителей никто точно не знает, как именно. Этим делом занимались старейшие из нас. Десять ценителей погибло… — дедушка поставил пустую кофейную чашку на столик. — А остальные, кто были посвящены в эту тайну, хранили молчание десятилетиями. Пока я позавчера не пришёл за ответом. Но даже они точно не знают, что случилось с ножиком. Ценители не могли его уничтожить — это противно нашей природе. По некоторым слухам его спрятали. Есть даже гипотеза, что его отправили за пределы Солнечной системы на одном из «Вояджеров». И вроде как саму эту миссию организовали именно с этой целью. Достойная участь для уникальной вещи, которая открыла космическую эру для нашей планеты…

— Если только чья-то новая мечта её не закроет окончательно, — заметил я.

— Верно, Гера, — кивнул дедушка.

Я снова замолчал. Подумал о кроссовках. О том ощущении, которое они давали, когда я ещё мог их носить. Чувствует ли их новый хозяин то же самое?..

— О чём он мечтает? — спросил я. — Как думаешь?