Ценитель

Ужин был странным. Я всё ещё никак не мог привыкнуть к местной кухне. Тут смело ели обработанный маниок, который, вообще-то, ядовит, потому что в нём содержится синильная кислота. По идее она испаряется при обработке, но это в теории.

Нам предложили нечто вроде кабачковой икры из этого самого маниока, с кубиками тушёной говядины. Вкус был примерно соответствующий описанию. То есть, есть можно, но едва ли можно назвать изысканной кухней.

Зато закат был красивым. Море сначала окрасилось в багрово-золотистый, а потом вдруг вспыхнуло изумрудной зеленью, когда краешек Солнца скрылся за горизонтом.

От неожиданной смены цветовой декорации я даже замер, открыв рот.

— Красиво, да? — спросил Жан, заметив мою реакцию. — Вам повезло, так редко бывает.

— Видел лет десять назад… — кивнул дедушка.

— У нас это считается знаком волшебства, — Жан подмигнул, после чего резко сменил тему: — Так ты говоришь, собираешься в Лагос?

— Верно, — кивнул дедушка.

— Ну и за каким вендиго ты туда попёрся?

— Свой склад проведать. Ну и заодно подзакупиться по дороге, — улыбнулся дедушка.

— Ага, конечно, — скептически кивнул Жан. — Признайся уж, тебя достали морозы. Вот и повадился проводить холодные месяцы у нас, а?

Теперь он улыбался.

Дедушка приподнял руки, мол, сдаюсь.

— Туше! — сказал он, — ты меня раскусил.

— Ладно. В общем, по дороге что посоветую: Сьера-Леоне объезжайте. До Габона. Нечего там делать, даже при вашей защите. Это ясно?

Дедушка кивнул.

— Потом выруливаете на побережье. И дальше вдоль океана. Сейчас зима, так что торговцы активны в прибрежных городах… может, и правда чего полезного найдёте? — подмигнул Жан.

— С нами не хочешь прогуляться? — предложил дедушка.

— Куда? В Нигерию? На ну её! Нет, мне и здесь неплохо. Да, кстати, через неделю лечу в Швейцарию, хочу на лыжах покататься. Если что — присоединяйтесь! Хватит уже от холода бегать, им надо наслаждаться!

Они с дедушкой на пару рассмеялись. Я же сидел, глядел на стремительно темнеющее небо и первые зажигающиеся звёзды. В груди теснилось какое-то странное предвкушение. Будто вот-вот мне должна была открыться какая-то тайна.

Тем вечером до гостиницы добрались поздно. Несмотря на то, что мы выбрали лучший отель в городе, условия здесь были так себе: в номере на полу можно было найти мусор, а в санузле — следы пребывания предыдущих постояльцев. Впрочем, по африканским меркам всё было в рамках приличия. Возмущаться бесполезно.

Я, собственно, и не думал. Тщательно ополоснув душ и обработав его шампунем, я кое-как помылся, в пляжных шлёпанцах. После чего завернулся в халат, включил на полную кондиционер, натянул одеяло и лишь потом сообразил, что так и не рассказал дедушке про своё новое приобретение — дымчатую лошадку.

«Ладно, — решил я, — утром покажу, не к спеху. Заодно, может, скажет, для чего она…»

Однако ни в тот день, ни даже в следующий я так и не рассказал ему о ней. Просто как-то не получалось: находились другие темы для обсуждения, да и новых впечатлений было море.

Специально для путешествия мы приобрели «Ниссан Патрол». Большая и комфортная машина, но, к сожалению, не настоящая — так что приходилось пользоваться другими вещами, чтобы обеспечить отсутствие проблем по технической части. За рулём сидели по очереди, но мои смены были дольше: я сам так захотел. Меня продолжало распирать чувство радостного предвкушения.

— Какой-то ты… бодренький, — сказал дедушка, когда мы пересекли границу с Габоном.

— В смысле? — улыбнулся я.

— Тебе не предлагали тут никаких настоек? Ну, или травок?

— Не-е-ет, что ты! — отмахнулся я.

— Ну ладно…

Я был почти полноценным ценителем, но при этом за все годы знакомства с дедушкой мне так и не посчастливилось приобрести вещь, которая продляла бы жизнь и замедляла старение.

Дедушка относился к этому спокойно: «Не торопись, ты и без того слишком молод… дай себе время!»

Однако же я хотел остаться молодым! Что толку в настоящей сохраняющей вещи, если она достанется мне тогда, когда я буду немощным стариком?

А потом, вечером, когда мы оказались на крупнейшем рынке Абиджана, мне очень крупно повезло.

Это были разноцветные бусы, собранные из каких-то морских ракушек и обточенных деревянных штуковин. Они висели в пучке таких же, по грошовой цене, за которую даже торговаться не имело смысла. Продавала их женщина средних лет, полная, с добрыми тёмными глазами. Она с улыбкой помогла мне надеть их на шею.

Дедушка, конечно, сильно удивился.

— Ох и ничего ж себе! — сказал он, увидев мою обновку.

— Нравится? — улыбнулся я в ответ.

— Ну как сказать… — вздохнул он. — Главное, чтобы она не мешала тебе развиваться. Если вдруг почувствуешь дискомфорт через пару лет — продай их. И купи что-нибудь попроще. Они могу тебя совершенно заморозить!

К слову, через пару лет я действительно так и поступил.

Но тогда на этом сюрпризы не закончились. Едва мы выбрались на рынок в Лагосе, как я обнаружил ещё одну вещь, обладать которой мечтал с того момента, как встретил дедушку.